Вид у него был чрезвычайно грозный, но, заметив в темноте салона две пары перепуганных женских глаз, полицейский заметно смягчился.
– Вы почему не выходите? – строгим голосом спросил он.
– Я не могу открыть дверь, – еле слышно проблеяла Ариадна Ильинична.
– Почему? – полицейский перевел фонарик на дверцу машины и попробовал ее открыть. Дверь легко поддалась. – Все в порядке, ничего не заклинило.
– Так у нас руки подняты, – хрипловато пояснила Ираида Сергеевна.
Полицейский неодобрительно покачал головой.
– Надо было сначала открыть дверь, выйти из машины, а уже потом поднимать руки.
Его совет оказал на женщин неожиданное действие: несчастная галеристка сомлела окончательно, а Ираида Сергеевна вдруг оживилась, и принялась сердечно благодарить:
– Спасибо вам, господин офицер! Огромное спасибо! В следующий раз мы так и поступим!
Тетушки принялись бочком, поспешно, выбираться из машины.
– Вы что, собираетесь еще кого-нибудь сбить? – полицейский сдвинул фуражку на затылок.
– Сбить?! Да что вы такое говорите, господин офицер, – забыв, что руки должны быть подняты, Ариадна Ильинична попыталась приложить их к груди, но подчиняясь суровому взгляду, тут же вскинула обратно. – Мы ни в чем не виноваты, клянусь вам! Мы никого не сбивали, это какое-то недоразумение…
Полицейский сделал шаг в сторону и голос несчастной угас. На дороге, в позе белки-летяги распласталось бездыханное тело мужчины. Это была даже не поза, а иллюстрация к призыву: «переходите дорогу исключительно в положенных местах»
Вид тела, пересеченного в двух местах следами протектора, выглядел настолько устрашающе, что тетушки, словно по команде, кеглями попадали на землю.
Немного постояв, полицейский наклонился к Ариадне Ильиничне и слегка похлопал ее по щеке.
– Мадам, не надо так нервно реагировать, – вполне миролюбиво начал он, как чуткий нос что-то учуял.
Наклонившись еще ниже, полицейский снова принюхался.
– Э-э-э, гражданка… да у нас тут состояние алкогольного опьянения.
Ариадна Ильинична медленно открыла глаза.
– Что?
Полицейский выпрямился, сделав знак своим товарищам.
– Ребят, понятых найдите… А для вас, мадам, у меня плохие новости, – он достал блокнот и принялся что-то записывать. – Вы насмерть сбили человека, находясь в состоянии алкогольного опьянения.
Пожилая галеристка с трудом приподнялась.
– Но я не пила! – она беспомощно обернулась в сторону лежащей подруги. – Я вообще не пью! Спросите… кого угодно.
– А чем тогда, простите, от вас пахнет?
– А… М…
– Супом и уткой… – простонала Ираида Сергеевна.
Полицейский грустно посмотрел на дородную даму, словно ему неловко было быть свидетелем столь откровенной лжи.
– Сдается, мадам, что утка, которую вы съели, изрядно надралась перед тем.
Шокированная Ариадна Ильинична с трудом сдерживала