месяцев после убийства Ника и Саймона обе подруги – Абигейл Лангдон и Джоузи Фэрчайлд – были осуждены. Ни одна из них так и не раскаялась. Они жесточайшим образом убили мальчиков, которые должны были войти в десятку лучших учеников года.
Суд установил, что школьницы заманили Ника и Саймона в рощу. Не думаю, что я тогда до конца понимал все, что говорилось, однако же меня попросили дать свидетельские показания по видеосвязи. Помню, мне задали вопрос, видел ли я, чтобы девочки целовали мальчиков, пока они вчетвером шли через парк. Я едва не рассмеялся, потому что был уверен, что Ник вовсе не хотел бы, чтобы его увидели целующимся с девочкой, но, понимая серьезность ситуации, я просто покачал головой.
Меня ни разу не просили рассказать, что я увидел, когда нашел тела мальчиков. Фотографии были приобщены к делу, но прессе запретили раскрывать наиболее вопиющие подробности.
В тот кошмарный летний день, сбежав с холма, я от страха заблудился. Вместо того чтобы нестись к дому, я помчался напролом через рощу и оказался в Сент-Марнеме. Я бежал до тех пор, пока не очутился на берегу пруда с утками, расположенного в центре городка. Запыхавшись и растерявшись, я упал на землю и рыдал, пока не почувствовал на своем плече чью-то руку. Я вскочил. Рядом со мной стоял мужчина; он попробовал взять меня за руку. Я посмотрел на него и закричал, что мой брат мертвый, мертвый лежит в лесу. Он велел мне подождать и бросился к домам, стоявшим на берегу пруда. Мне так хотелось оказаться как можно дальше от этого страшного места, что я снова побежал, – на этот раз по дороге, соединяющей Сент-Марнем с Хадли.
Теперь я знаю, что это расстояние составляет почти милю. От страшной летней жары я в тот ужасный день совсем ослабел и, не в силах двигаться, свернулся калачиком на обочине. Мне тогда было всего восемь, поэтому мне показалось, будто я пролежал там в одиночестве очень долго, но на самом деле полицейская машина, должно быть, подъехала через несколько минут. Когда меня посадили на заднее сиденье и повезли в Хадли, я весь дрожал. Мне же еще предстояло рассказать маме, что я видел.
Через три дня девочек арестовали и предъявили им обвинение. Их залитую кровью одежду нашли у Абигейл Лангдон под кроватью. После того как подружки были осуждены, их имена обнародовали. На сделанных полицией снимках обе они глупо улыбались в камеру, ни о чем, по-видимому, не беспокоясь. Садисты и ритуальные убийцы, они стали объектом ненависти, символом развращенности современной молодежи.
Сразу после приговора их направили в два разных центра строгого режима для малолетних преступников. На машину, которую везла одну из девочек, по дороге напали: сбросили на нее с эстакады бетонный блок. Пришлось перекрыть шоссе, чтобы обеспечить безопасность перевозки. Когда прокомментировать события попросили премьер-министра, он призвал к спокойствию, но его слова о важности семейных ценностей потонули в общенациональной жажде мести.
Через два дня после убийства Ника объявился мой отец. Решив, что он вправе разделить наше горе, мама пригласила его вернуться в дом, который он покинул, когда мне было всего три. Правда, время от времени он внезапно