государство? Грош цена всем этим дискуссиям! Если ты не согласен с самой идеей продвижения на восток, так хотя бы помалкивай, а не кричи на весь свет – давайте начнем переговоры с Хосроем! Если ты не понимаешь таких простых вещей, их, по крайней мере, поймет такой толковый военачальник, как Цельз. Поймут Квиет, Нигрин, Конст. Пальма, наконец!..
– Ты еще вспомни Лаберия! – в тон ему ответил Адриан.
Император нахмурился.
– Опять за старое?
Адриан пожал плечами, потом жалобно воскликнул:
– Что же делать, великодушный? Скажи, как поступить?! Я безропотно исполню всякое твое повеление.
Император некоторое время молчал – видно, что-то усиленно соображал, потом в сердцах махнул рукой, приклеил напоследок племяннику – дрянной актеришка! – и вышел из зала.
Некоторое время в помещении было тихо. Наконец Адриан перевел дух и, глянув на Ларция, кивком указал в сторону двери.
– Видал?
Ларций, во время разговора имевший вполне служебно-меднолобый вид, в ответ пожал плечами. Потом неожиданно взгляд его заострился. Ему вспомнилась Зия и та коварная уловка, или, как было сказано императрицей, «шутка», которую этот «медвежонок» сыграл с ним вместе с этой беспутной. Желание отыграться, хотя бы намеком, небрежным жестом, движением бровей, внезапно до краев наполнило его. С таким приливом не поборешься! Он невзначай, запросто, как бы напоминая о том, что они долгое время считались друзьями, задался вопросом.
– Действительно, зачем?
Адриан удивленно глянул на префекта.
– Ты это к чему? – спросил он. – Я же хотел как лучше. Я всегда держусь того мнения, что плохой мир лучше доброй ссоры.
– Я не о том, наместник, – возразил Лонг.
На этот раз заострился взгляд у Публия. Он обнял префекта за плечи и повлек к окну, завершенному полуциркульной аркой.
– Ну-ка, ну-ка? – уже у окна заинтересованно спросил он.
– Я не понимаю, зачем в письме, которое ты прислал Марку после начала восстания, упоминать о переговорах, зная, что для императора это неприемлемо? Наилучший предпочитает мириться на своих условиях. Даже в личном, предназначенном исключительно для Марка послании, это было бы неуместно, а тут публично, зная, что твое письмо будет прочитано на претории! Этот совет похож на пощечину. Я не принимаю в расчет «увещевательные меры», в них, по крайней мере, был какой-то смысл. Особенно до того момента, пока не дошли известия о резне в Киренаике. В ту пору восстание вполне можно было притушить административными мерами. Но это к слову. Важно другое – я хочу понять, чего ты добиваешься, подогревая враждебные к себе настроения?
Адриан изменился в лице, снял руку с плеча, чуть отодвинулся от него. Был он на полголовы выше Лонга, разве что в плечах оба были одинаково широки.
– Это кто же меня спрашивает? – зловеще поинтересовался наместник. – Отставной префект или кто-то еще? С чьего голоса ты запел, префект?
– Я всегда говорю своим голосом. Особенно в делах, которые меня мало касаются.