высокой, объединённых множеством наземных и навесных переходов, – выстроенной из стекла и металла, было светло точно в мире, не лишённом солнца. Свет газовых фонарей, что и тут стояли на своём посту вдоль Дорог, казался лишь жалким, ни на что не годным сумраком в сравнении с исходящим от башен сиянием.
Повсюду были люди: весело щебеча, пробегали стайки младших студентов, степенно вышагивали полные достоинства учёные, деловито сновали их подмастерья, нагрузившись свитками и массивными томами книг в затёртых кожаных переплётах. Суета была такая, что человеку, не состоящему в цехе дриммеров, привычному к идиллической тишине и спокойствию окраин Перекрёстка, трудно было даже ориентироваться в освещённых тысячами огней окрестностях Центра – гигантской машины, созданной невесть кем и невесть когда.
– Как же здесь всегда многолюдно.
Локи непрерывно крутил головой, из-за чего то и дело сбивался с шага и чуть не врезался в идущих навстречу. Вслед ему слышались возмущённые возгласы, а иногда даже ругань, но юноша не обращал на это никакого внимания.
– Центр огромный, – флегматично заметил Арэн, он, в отличие от Локи, предпочитал смотреть на дорогу и столкновений не допускал. – Все эти залы, лабораториумы, преобразователи, накопители и прочая, прочая…
Глядя со стороны, трудно было поверить, что с самого детства эти двое были друзьями, как говорят, не разлей вода – до того разительным был контраст между любопытным и болтливым Локи и вечно хмурым, немногословным Арэном. У одного волосы чёрные и всклокоченные, у другого – коротко остриженная русая щетина; один невысок, гибок и подвижен, второй повыше и повадками более всего, как верно подметила Эрис, напоминает обманчиво ленивого медведя. Они и сами не знали, как сдружились, будучи настолько разными.
В цех дриммеров друзья тоже вступили одновременно – не прельщала их перспектива всю жизнь провести под небом Перекрёстка или довольствоваться судьбой фермера в одном из миров-плантаций. Зато, как и всем подросткам во всех мирах, хотелось приключений. Это потом уже наставники вбили в юные головы, что дриммерское дело – вовсе не увеселительная прогулка, а тяжёлый и в большинстве своём опасный труд, и что не везде эмиссаров Перекрёстка принимают с почётом и уважением (вернее даже, такое происходит совсем редко). А уж о выходах в новые, неизведанные миры и говорить нечего – это и вовсе как прыжок с высокой скалы с завязанными глазами, когда не знаешь, что ждёт тебя внизу: то ли вода, которая погасит удар, а то ли острые камни, упав на которые, даже не успеешь понять, что произошло. Да ещё смертельно опасные хитросплетения межмировой паутины: без древних механизмов Центра – стартовых саркофагов, – без помощи оператора и таланта состоящего в квинте искателя и вовсе нечего мечтать о прогулках по иным мирам. Если, конечно, не горишь желанием заблудиться за Гранью и остаться там навсегда.
Когда наставники поведали ученикам об этих и других трудностях жизни дриммера, группа романтично настроенных юнцов уменьшилась ровно вдвое. В основном её покинули девочки, но и мальчиков, резко пожелавших