добавит несомненно, да ещё каких. Впрочем, так даже интереснее будет, не зря же Кайра тратила время, обучая меня разнообразным уловкам и хитростям. Да и воинских навыков, намертво вбитых мастером Геоном, никто от мага не ожидает.
– А если нет? – Сана испуганно округлила глаза. – Вдруг и правда завалит, что тогда делать будешь? Не прошедшим испытание – либо вечное изгнание, коли в Вольницах примут, либо до конца жизни дорожки мести да посуду на кухне мыть.
Я ободряюще улыбнулась подруге:
– Придумаю что-нибудь. Есть у меня в запасе пара сюрпризов для Клары и её заклинаний.
Сана собралась было сказать что-то ещё, даже открыла рот, но осеклась – из-за поворота дорожки, скрытого высокими кустами, сплошь покрытыми нежным ковром жёлто-белых пятилистных цветов, показалась процессия. Во главе её, гордо расправив плечи, шествовала облачённая в богато изукрашенное платье сама Лойка. Никто не объявлял о приходе настоятельницы, и всё же, как по команде, шум на трибунах стих, враз замолчали громко расхваливающие выпечку и напитки кухарята, и даже маги отвлеклись от своих приготовлений и замерли, устремив взоры на процессию. Ученицы торопливо выстроились в шеренгу, в дальнем её конце суетливо притулились и мы с Саной.
Настоятельница много лет назад разменяла красоту молодости на убелённую временем мудрость, но не утратила при этом ни кошачьей мягкости походки, ни плавной размеренности движений. На лице, загорелом, изрезанном глубокими бороздами морщин, выделялись глаза, цепкие, зоркие, не по возрасту яркие. Они смотрели вроде бы в никуда, но при этом – я была уверена – замечали всё вокруг.
Следом за Лойкой шли Кайра и Кассия – первые советницы, а дальше тянулась процессия из остальных каой: большинство лиц были мне знакомы, но некоторых я доселе не встречала, должно быть, это были разведчицы, волею судеб оказавшиеся неподалеку от Гартен-онарэ.
Кайра, проходя мимо, бросила быстрый взгляд на нас, учениц, неодобрительно покачала головой, заметив мою не просохшую, мятую тунику и нечёсаные волосы, выразительно изогнула бровь так, чтобы поняла только я, но вслух ничего не сказала, дабы не портить торжественную церемонию.
Настоятельница, встав перед предназначенным ей креслом и дождавшись, пока остальные каойи займут положенные им места, подняла руки в приветствии.
– Друзья, – голос, звучный, совсем не старческий, разнёсся над трибунами – слишком громко, чтоб сомневаться, что тут не обошлось без магии. – Рада, что вы захотели разделить этот важный день вместе с нами и нашими молодыми выпускницами. Но мы с вами собираемся на арене не первый, и надеюсь, не последний раз, а для них этот день особенный. Потому позвольте мне обратить свою речь исключительно к ним.
Она повернулась к нам.
– Девочки мои, – её голос зазвучал неожиданно ласково, с затаённой заботой и волнением. – Вот и настал этот день, когда определится дальнейшая ваша судьба. Всем вам минуло двадцать, долгие годы вы постигали науки, магию и боевые искусства. Пришла пора проверить