любые планы, способные поколебать мировые устои. На протяжении столетий она тешила себя надеждой, что богиню можно спасти, или же что на Травяной Престол можно возвести новую властительницу, созданную из остаточной энергии Виль'Элланы. Но за годы она смогла найти лишь один способ воплотить желание в жизнь. Конечно, всегда можно заключить сделку с Огненным Владыкой, но это довольно опасно и всегда имеет последствия. К тому же он непременно потребует что-то от просителя, а Кэлькишер не готова расставаться с чем-либо, даже ради своей богини. Нет, она верила в удачное стечение обстоятельств, в подарок судьбы, что однажды появится в ответ на её молитвы. Наверняка Виль'Эллана стремиться возвратиться в мир так же сильно, как жаждут вновь её увидеть все лесные жители. Разве не видит она, что стало с рощами друидов, как обходятся с Памятью люди, и что подданные её живут хуже дождевых червей? Кэлькишер видит её горькие слёзы, струящиеся по камню. Но невозможно Виль'Эллане вернуться в мир, которым правит Ашатса.
И тогда случилось оно. Он появился. Единомышленник. Тот, кто ненавидит богов и желает расквитаться с ними за какие-то свои обиды. Она поможет ему, а в ответ он преподнесёт ей то, что спасёт Виль'Эллану – сердце богини мёртвых. Оно уже давно не принадлежит Эсфире, и вряд ли нужно ей, раз не возвратила за столько лет. Откуда Кэлькишер это было известно? В прошлом она была свидетельницей мира – тот, кто помогает заполнять Память, а затем и оберегает её. Древние растения узрели отголоски обмана Лириана и гнев Эсфиры. Кэлькишер спрятала эту Память в пещере Виль'Элланы, потому что знала, если правда всплывёт – сердце вернётся к своей владелице, и для лесного народа погибнет последняя надежда. Эсфира и Виль'Эллана никогда не были друзьями, и как любое увядание и смерть, богиня природы презирала богиню мёртвых. Но по иронии, именно последняя обладала даром жизни.
Сзади послышались тихие шаги. Кэлькишер вздрогнула и обернулась. Надежда на её лице тут же сменилась разочарованием и раздражением. К её убежищу пришёл совершенно не тот, кого она ждёт уже несколько дней. Нет, это был Далохар, верховный друид и её бывший наставник по совместительству. Под его началом Кэлькишер занималась столь неблагодарной работой – следить за Памятью. Как будто эльфам в этом мире больше нечем заняться, кроме как носиться с отголосками прошлого. Кэлькишер и в юности считали бунтаркой, за которой нужно особое наблюдение, а сейчас и вовсе заклеймили предательницей и чуть ли не чудовищем. А она всего лишь хочет справедливости для своего народа.
Седоволосый эльф, который был стар как сам этот мир, медленно осмотрелся вокруг, остановив взор на каменной стене впереди, отчасти напоминавшей лицо, по которому струились слёзы. Тонкие ручейки сбегали к небольшому прудику внизу, вокруг которого выстроили изящное ограждение. Кэлькишер не знала, как ей реагировать, и потому просто стояла и молчала, не глядя на своего наставника.
– Думаю, ты знаешь, зачем я пришёл. – Произнёс он, и мощный глубокий голос наполнил собой всё пространство вокруг.