Страстей Заступниковых и старинные иконы, играя золотыми искрами на корешках множества фолиантов в книжном шкафу и рассыпаясь брызгами по витражу в окне. Шани вдруг подумал, что запомнит этот вечер навсегда.
– Хвалю, – произнес отец Гнасий, и в его голосе уже не было прежней доброжелательной мягкости. Когда требовалось, добрый настоятель Шаавхази становился и суровым, и жестким. – Но ты должен накрепко запомнить одну вещь, Шани. Пост декана инквизиции – это не только великая честь, но и огромная ответственность. Я понимаю, почему ты не рассказываешь мне подробностей о своей столичной жизни. Правильно делаешь. Я и сам могу рассказать о тебе не хуже.
Шани опустил голову так низко, что уткнулся подбородком в грудь. Эта привычка водилась за ним с детства: когда парнишка не мог пробиться сквозь дремучие дебри богословских трактатов, то так же опускал голову, смиренно готовясь принять щелчок в наказание.
Отец Гнасий усмехнулся и погладил его по взлохмаченным светлым волосам.
– Ты органически не способен на подлость. Но при этом умудрился пройти такую шкуродерню по пути к аметисту, что даже и вымолвить страшно. Я прекрасно понимаю, что на такие посты назначают не за праведность и добродетель. Отнюдь. И это только начало, сын мой. Дальше тебя ждут горечь предательств и обид, переменчивое настроение властей предержащих, у тебя на пути встанут десятки тех, кто будет следить за каждым твоим шагом и подстерегать удачный момент для толчка в спину. Готов ли ты к этому?
– Да, готов, – быстро ответил Шани, быстрее, чем ожидал отец Гнасий.
Настоятель в очередной раз подумал, что вырастил этого мальчика, но так и не познал его души, она навсегда осталась для него глубочайшей, непроницаемой тайной. Возможно, Заступник хранил от ее постижения: некоторые секреты способны убивать.
– Хорошо, – кивнул отец Гнасий. – Отдохни и подумай еще, я тебя не тороплю.
Шани кивнул и откинулся на спинку кресла. Ему и в самом деле надо было отдохнуть: он домчался сюда из столицы за двое суток, загоняя лошадей и не тратя времени на сон и отдых. Отец Гнасий тоже устроился поудобнее и взял в руку свой бокал.
– А что бы вы мне предложили? – поинтересовался Шани.
Отец Гнасий ответил быстро: ответ на этот вопрос у него был готов очень давно.
– Вернуться в монастырь. Здесь есть множество занятий, в которых ты преуспеешь. Впрочем, я прекрасно понимаю, что венец святого подвижника и книжного мудреца тебя не прельщает и твой путь лежит совсем в другой стороне.
Шани ничего не ответил, глядя, как в бокале вина проплывают алые блестки.
– Отче, расскажите лучше, как вы меня нашли, – попросил Шани.
Отец Гнасий улыбнулся: эта история с давних времен служила для Шани чем-то вроде любимой сказки на ночь.
– Я помню этот день так, словно он был вчера, – сказал отец Гнасий. Он тоже любил этот рассказ. – Да и погода была такая же, как вчера: осень и дождь, слякоть, листья под ногами… Я возвращался из поселка, ходил читать отходные молитвы