Ким. – Зигфриду нужен был хитрый, изворотливый, жаждущий власти тиран, способный прорваться к высшему статусу, чтобы встать за его спиной и править. Самому-то ему невозможно было легальным путем никакой статус получить: он не гражданин Небес, они с твоей матерью здесь родились, в Солерно.
– И что он сделал? – испуганно спросила Нина.
– Внушил прекрасному мальчику, что он вовсе не прекрасный, а наоборот. Мальчик вырос и стал действовать в соответствии с представлениями о себе: я тиран, мне все можно и любить меня не обязательно, да и не за что. Со временем он забыл, какой он на самом деле, но ты его открываешь, Нина. В этом твое предназначение. Только ты можешь освободить его сознание из темницы, в которую упрятал его Зигфрид. И ты это практически сделала, но не хватило времени, чтобы он прозрел окончательно. Вы недолго были рядом.
– Не терзай меня, бабушка, – со слезами на глазах проговорила Нина.
– Не плачь, детка. Жизнь непредсказуема и полна неожиданностей. Все еще может наладиться. Лучше расскажи, Фим, что ты узнал о планах моего сына.
– Он хочет завладеть какими-то технологиями в Небесах. Любой ценой, даже если придется начать войну. Он выжидает результатов плебисцита, но ему осталось недолго – все станет ясно к исходу четвертого дня. Сейчас в Небесах уже утро четверга, у них тоже четыре дня на то, чтобы принять оборонительные меры. Если это возможно, конечно.
– Господи, – воскликнула Нина. – Надо что-то делать! Почему я сижу сложа руки, когда Небесам грозит опасность? Бабушка, он же твой сын, проникни в его разум, призови к совести!
– У него нет совести, детка, – печально заявила Ким. – И я не могу не то что проникнуть в его сознание, но даже приблизиться к нему.
– Почему? – удивилась Нина. – Со мной же ты видишься.
– Он сикофант, – горько сказала Ким.
– Кто? – не поняла Нина.
– Предатель рода, – с ужасом проговорил Фим. – Он убил тебя, Ким…
– Убил? – не веря тому, что слышит, испуганно переспросила Нина. – Это правда, бабушка?
– К несчастью, да, – с трудом проговорила Ким. – Я родила слабое существо, а потом, сама того не желая, превратила в чудовище, усилив его пагубные наклонности.
– Как? – Нине казалось, что все происходящее – дурной сон, что Зиги, конечно, странный, но все-таки родной человек, возможно, больной на голову, но не убийца. Хотя Била убил именно он. И всех, кого он назвал выродками, казнили по его вине. Получается, он, действительно, чудовище.
– Однажды я призналась Грегору Лоу, что у Зигфрида нет родовых сил, что он фрик, а он это услышал и не смог пережить. Видишь ли, детка, чем меньше у амбициозного человека способностей, тем сильнее его стремление доказать всем и себе, в первую очередь, что он лучше остальных. У Зигфрида стремление к неограниченной власти в тот день стало маниакальным и превратилось в желание отомстить роду за допущенную по отношению к нему несправедливость.
– И он убил тебя? – ужаснулась Нина.
– В тот же