я говорю о жизни ребёнка – это не разговор о политике. – твёрдо сказал Карлен.
– Вот видишь, ты священник, а не военный. – с улыбкой сказал полковник, смотря на него сверху вниз. – Сидишь себе спокойно, когда старший по званию стоит. Дерзишь. Я ведь прекрасно знаю, кто ты.
– Я не понимаю, о чем вы.
– Скоро начнётся война. Что будешь делать? Бегать и спасать детишек? А где жить будешь?
Карлен показал рукой на деревню.
– Здесь живут григорианцы. А значит, это место и для меня.
– Ну-у, мало ли кто здесь живет. – сказал полковник, наивно посмотрев на Карлена. – Нас всех разбросало, но сейчас будут формироваться прежние национальные государства. Люди вернуться на свои исконные земли. Нам с тобой ещё повезло, мы родились в Григориании. А кто-то свой дом обязательно потеряет.
– Почему кто-то должен потерять свой дом?
– Потому что наша нация прогнила. Она распадается. А происходит это потому, что людей волнует историческая справедливость больше, чем нормы закона. Скоро будет жарко, Карлен. Это будет касаться как гражданских, так и военных. Ведь если дробятся государства, то и армия, и гражданское общества тоже раздробятся.
Карлен и полковник посмотрели вокруг. Они не понимали, где они находятся. Чья эта земля. Деревушка, что рядом, начинала уже просыпаться и работать. Люди засеменили по её улицам.
– А что у нас будет?
– То, что и раньше. Ты должен об этом знать. Григориания была королевством. – полковник тяжело вздохнул. – Эх, если страна расколется, каждому государству ещё придётся набивать свои шишки.
– У меня складывается такое ощущение, что вы и не против этого.
– Можно и так сказать. Давно пора. Надо самим брать ответственность за свою страну, а не перекладывать её на чужаков. Да это и неплохо. Мы вновь будем жить в своей стране. Мне надоел этот срез общества абсолютно везде, в том числе и в этой армии. Люди лишний раз доказали, что не способны терпеть друг друга. Они не хотят быть единой и объединённой нацией. Они хотят разбиться вновь на свои народности. Надо сказать спасибо, что хоть не на племена.
– Ну тогда начнётся война, волнения… резня.
– Я на это смотрю спокойно.
– Спокойно?
– Не стоит бояться метели… – он улыбчиво посмотрел на Карлена. – Стоит бояться, что будешь в ней дрожать.
Карлен встал с земли и приосанился. Вдруг он перестал выглядеть по-детски, а на глазах возмужал. Он спокойно следил за жизнью деревни и наслаждался картиной дома. Когда он повернул шею, полковник увидел белую связку бус, выглядывавшую из-под кителя.
– Что это? Девушка дала на память? – строго спросил полковник.
– У меня нет девушки. – холодно ответил Карлен.
– Ну тогда что это?
Карлен застегнул китель и поднял ворот, чтобы спрятать то, на что смотрел полковник.
– Ничего. – сказал Карлен, повернулся и ушёл.
Никакой дисциплины. Никакого чувства воинского