шиши? – скептически улыбнулся Иван.
– А вот, держи-ка.
Старик высыпал на стол горсть, неизвестно откуда взявшихся в его руке, маленьких, матового цвета, полупрозрачных камешков.
– Ничего себе! – чуть не присвистнул Заречный, но вовремя сдержался. – Это откуда ж у тебя алмазы, да ещё один к одному?
– Как думаешь, – старик не стал отвечать на заданный вопрос, – эти вещицы помогут тебе чуток наладить жизнь?
Иван, словно хрупкую вещицу, взял двумя пальцами один камешек, покрутил его перед глазами и аккуратно, будто опасаясь, что он разобьётся, положил на место.
– Помочь-то, помогут, – подтвердил он, всё ещё глядя на сокровища, – только на какое-то время…
– Дак я тебе и даю это на мелкие расходы, – улыбнулся старик своей замысловатой улыбкой, – а для серьёзного обустройства-то и камешек должен быть посерьёзнее.
Велимудр вновь, словно фокусник, разжал бывший только что пустым кулак, и на его ладони засверкал идеальными гранями настоящий бриллиант размером с большую фасолину. Камень, переливаясь на свету всеми цветами радуги, будто магнит, притягивал взгляд, не давая оторваться. Иван смотрел, как заворожённый. Он впервые в жизни видел настоящий бриллиант такой величины, но вдруг, словно сбросив с себя гипнотическое оцепенение, бывший разведчик перевёл взгляд на хозяина дома и сказал:
– Извини, Велимудр, но такого подарка я принять не могу. Это же каких деньжищ всё стоит?!
– Бери, Ваня, бери, – мягко, по-отечески, произнёс старик, – у меня таких ещё много.
– Много?! Ну ты даёшь! Так ты, выходит, богаче любого миллионера?! Чего ж ты живёшь тогда в такой лачуге где-то на отшибе? Да за такие деньги дворец можно отгрохать.
– Ну и скажи мне на милость, зачем мне дворец? Чего я в этом дворце делать-то буду? Хан наш Хубилай, тот да, тот во дворце живёт, да токмо ему по чину положено, а мне в моём домишке гораздо уютнее, да и сподручнее. С моими занятиями лишний чужой глаз не нужен.
– Хан живёт во дворце? – вновь удивился Заречный, услышав то, что вновь противоречило его знаниям, – а в учебниках написано, что монголы в юртах жили.
– Ох уж, эти ваши учебники… – вздохнул лекарь, – чего только там не понаписано. Твержу тебе, твержу.., нету здесь никаких монголов, есть моголы, и юрт здесь в помине не было. Ты сам рассуди, коль хан в юрте бы жил, так и остальной народ тем паче бы жил в юртах. Токмо ты же своими глазами видел поселение за озером, там чего, юрты стоят? А мы с тобой нонче тако же в юрте сидим али в доме каменном?
Заречный смутился, его бывшая картина мира, с которой он прожил столько лет, продолжала размываться, словно акварель под дождём.
– Но что я буду делать с этими камешками? – вернул он разговор в прежнее русло.
– Знамо дело, что продашь. На вырученные за маленькие камешки деньги купишь себе еду и одёжу нормальную, за большой – купишь себе жильё. А там, глядишь, и дело какое для