передалось.
В это время, услышав голос Анастасии, в конюшне заржал конь.
– Настя, а что всё-таки с конём Велимудра, чем он болен? – поинтересовался Иван.
Этот вопрос уже давно крутился у него в голове, но он никак не мог найти удобное время, чтобы об этом расспросить своего наставника.
– Хворает он, – лицо женщины погрустнело.
– Но если твой дед такой знатный лекарь, то почему не вылечит своего любимца? – удивился Заречный.
– Не всё так просто.
Анастасия взглянула на дворовые ворота, словно проверяя, не идёт ли дед.
– Пошли, – вдруг решительно сказала она, убедившись, что никого нет, и кивнула головой в сторону конюшни.
Иван поторопился за ней, а когда вошёл в полутёмное помещение, остановился в изумлении. Привязанный за ногу к металлической скобе, вбитой в стену, стоял красивый, породистый конь. Его серая, ухоженная шерсть переливалась и искрилась в скупых лучиках солнца, попадавших через маленькое оконце, с длинной выгнутой шеи свисала шикарная чёрная грива, но его большие слезящиеся глаза были пустыми. То есть на белых глазных яблоках отсутствовал даже намёк на зрачки.
– Он что, слепой? – шёпотом, словно боясь, что конь его услышит, спросил Заречный, всё ещё находящийся под впечатлением от увиденного.
Женщина грустно кивнула в ответ. Она подошла к жеребцу и ласково погладила его сначала по морде, а затем по шее.
– Хороший мой, красавец мой, – приговаривала она, лаская животное, но вдруг, резко развернувшись, взяла за руку, всё ещё стоявшего с раскрытым ртом, гостя и потащила того на улицу.
– Пойдём скорее, – говорила она, выталкивая Ивана за ворота, – негоже будет, если дед узнает, что я без его дозволения тебе Сивку показывала.
– Так он недавно только ушёл, – попытался возразить Заречный, но всё же не стал сопротивляться напору Анастасии.
Когда оба вновь оказались на улице, женщина прикрыла ворота на щеколду и, развернувшись, посмотрела в глаза Заречному.
– Так что с ним произошло, отчего Сивка ослеп? – вновь стал допытываться Иван, глядя также в её глаза.
Вопрос завис в воздухе. Оба, не отрываясь, смотрели друг на друга, словно таким образом пытаясь проникнуть в самую душу друг к другу. Через минуту Анастасия первая отвела взгляд в сторону и, отойдя от ворот конюшни, присела на горку ещё не расколотых чурбаков.
– У нас в посёлке, на самой окраине, – начала она тихо, – живёт чёрный ведун. Он поклоняется одному лишь Чернобогу, не признавая вторую ипостась Бога Рода – Белобога. Отец сказывал, что ведун этот всегда враждовал со старым волхвом, жившим с другой стороны поселения. Когда волхв передал свои знания и силу дедушке Велимудру, то Мордук, так зовут чёрного ведуна, начал всячески вредить новому ведающему. Дедушка тогда ещё не набрал полную силу и не мог в полной мере противостоять злому чародею. Однако и смириться с его делами не мог. Тогда Мордук, чтобы умерить строптивость