– шконку таким образом, что при падении набок, она повлекла за собой соседнюю кровать, а та, подчиняясь законам физики, соседнюю. В искусственно созданном бардаке Сергей уволок вершителя справедливости в кабинет начальника отряда. «Ты идиот?!… Если тебя… не ждут дома, то у меня дома жена и дети! Я только тебя придурка тут жду! Я жду, чтобы Хозяин подписал рапорт на перевод в городской СОБР! Ты знаешь в какой отряд пришёл?! – кричал Сергей, густо перемежая литературную речь полным своеобразием русского языка, – на нашем этаже почти четыреста отморозков, этажом выше – столько же, этажом ниже тоже! Больше тысячи уродов, которые тебя ненавидят! Сколько тут наших? Пятнадцать! Ты знаешь, сколько времени до наших отрядов, – а Сергей был начальником четвертого отряда, расположенного этажом выше, – бегом добирается тревожная группа? По нормативу – четыре с половиной минуты, так вот, лейтенант, немного успокоившись продолжал Сергей, – почему я И.О. в твоём отряде, знаешь? Потому что к прежнему начальнику отряда тревожная группа не успела добежать… вернее, добежала и даже быстрее норматива, но, не было там начальника отряда, не было! Куски мяса – были, море крови – была, ботинки с ногами – были, а его – нет! Понимаешь? Разорвали! Голыми руками разорвали!» «Но он же был не прав, он пренебрёг общественным ради частного», – только и смог пробормотать Игорь. «Так, я понял, просто так тебя не вразумить», – сказал Сергей, выглянул за дверь и позвал дежурного зэка, – сделай-ка нам чайку». Закурили, помолчали. Чай откровенно был хорош. «Знаешь, – продолжал Сергей, – я тебе одну умную вещь скажу, как в том фильме, только ты не обижайся, запомни – ты тоже сидишь, также и там же, где вот эти все, – он махнул рукой вокруг, – единственная разница в том, что ты ходишь спать к жене, а они остаются здесь. Поверь, со временем ты поймёшь, что разница совсем невелика, и они тоже это прекрасно понимают, но этой разницы вполне достаточно, чтобы тебя ненавидеть. И делают они это с удовольствием двадцать четыре часа семь дней в неделю. К чему я это? К тому, что в этой ненависти нужно научиться жить. Ты меня услышал?»
ГЛАВА VI
БЛАЖЕННЫЙ
К Разгонову подошёл недавно прибывший по этапу молодой парнишка, имя или прозвище которого тот ещё не успел запомнить, но, что он знал о нём точно, так это то, что парню сильно не повезло – дело даже не в статье и тяжести преступления, а в том, что девятнадцатилетнему парню, согласно решению суда, до выхода из колонии, предстояло отбыть двадцатилетний срок заключения. «Тебя Седой к себе зовёт», – произнёс он, сел на лавочку и потерял интерес к жизни. Тело обмякло, а зрение расфокусировалось на воображаемой точке. Олег, имевший уже две ходки за плечами, отсидел уже больше половины нового срока по 144 статье – кража и выйти раньше, по условно-досрочному освобождению, не рассчитывал.
«Здравствуй, Лев Николаевич, звал?» – обратился Олег к улыбающемуся ему старику, сидящему на кровати. «Здравствуй, Олеженька, не заходишь давно, никаких