разница?
– Мне очень хочется знать, кого поблагодарить за заботу.
Месье Жан рассмеялся.
– Поверьте, те, кто уполномочил меня вас охранять, не нуждаются в этом, – сказал он. – Вы скоро предстанете перед ними лично и… Сможете лично поблагодарить их, если не пропадёт желание сделать это.
– И-и-и… Как прикажете понимать ваши слова, месье? – насторожился Митрофан. – Я не обычный пассажир на корабле, а…
– Вы всё правильно понимаете, господин де Беррио, – закончил за него француз. – Я намерен передать вас в руки тем, к кому сейчас сопровождаю.
– А где «они» дожидаются нас? – спросил Митрофан. – Где состоится наша встреча?
– Скоро всё узнаете сами, – улыбнулся месье Жан. – А сейчас давайте выпьем, господин де Беррио. У нас с вами нет поводов считать друг друга врагами…
– Но и друзьями нас конечно же назвать нельзя, – отозвался Митрофан задумчиво. – Да и пить мне что-то расхотелось… Сейчас мне очень хочется вернуться в свою каюту и хорошо выспаться.
Минули сутки, вторые, третьи… Проследовав пролив Босфор, корабль вышел в Средиземное море. Пассажиры с радостью отметили это событие. Веселились все, кроме Митрофана Бурматова.
С траурным видом он бродил по палубе между капитанским мостиком и надстройкой и мысленно представлял себе, в каких страданиях ему придётся провести остаток пути. Его душили глухое бешенство и отчаяние от того, что он волею судьбы втиснут в это судно и находится под наблюдением, видимо, очень опасных людей. Изнурённый этим приступом бешенства, он впал в прострацию.
Опёршись на правый борт, Митрофан стоял, не двигаясь, и с тоскою глядел на «проплывавший» мимо берег, мысленно прикидывая, смог бы он доплыть до него, если бы решился прыгнуть за борт?
«Что же происходит? – уже в который раз задавал он себе мучавший его вопрос. – И насколько велика опасность для моей жизни?»
За время «путешествия» Митрофан дошёл до такого состояния, что не мог больше оставаться один в каюте. Его нервировало всё, на чём останавливался взгляд. Он знал, он чувствовал, что захватившие его негодяи всегда находятся рядом и не спускают с него глаз.
Митрофан терзался сомнениями, не зная, что лучше предпринять, чтобы выбраться из тупика. Несколько дней решался он на бегство с корабля, но всё не представлялось подходящего случая. А однажды…
Однажды ночью, когда он дремал в своей кровати, дверь каюты резко распахнулась. Вошли двое.
– Быстро одевайся и на выход!
– К-куда?! – опешил Митрофан. – На улице ночь, и я хочу п-провести её о-остаток в с-своей п-постели!
– Собирайся! – потребовал один из вошедших, и Митрофан узнал голос Диего Сантоса.
– Нет, не пойду я! – запротестовал он, укладываясь в кровать и накрываясь одеялом. – Для разговоров есть день, а в ночное время я предпочитаю…
Второй, который ворвался в каюту с Сантосом, не стал тратить время на уговоры, а приступил к решительным действиям. Он набросился на Митрофана, левой ногой упершись в пол, правой, согнутой в колене,