проворчала она.
– Не куда-нибудь, а в трактир «Рыжий кот», – поправил её великан. – Но прежде наведаемся в пекарню.
Из пекарни, в которую ребят привела Грета, во всю валил пар, разнося по округе сладкий аромат свежевыпеченного хлеба. Животик Паф пронзительно заурчал. Фил непроизвольно уронил несколько капель слюны прямо на свой сувенир и тут же с красными щеками стёр их рукавом. Державшаяся чуть позади Лиз громко сглотнула, а Шурх взмыл ввысь и закружился, горланя на всю улицу слово «жрать».
– Хех, похоже придётся раскошелиться, – ухмыльнулся Клаус, которого нисколько не зацепил витавший в воздухе аромат, вызвавший у всех жуткий аппетит. Он опустил Паф на землю и отправился отовариваться хлебом. Вышел буквально через пять минут с двумя здоровыми корзинами, от которых исходил дымок, даже несмотря на накинутые поверх полотенчики. – Вот, налетайте.
Великан отбросил полотенце с правой корзинки, и перед окружившими его со всех сторон голодными товарищами предстали чудные булочки-косы, щедро сдобренные сахарной пудрой и миндальной крошкой. Разлетелись в тот же миг, и весь последующий путь до трактира, три рта и один клюв восторженно уплетали плетёнки, как назвала их Грета. К слову, для неё самой плетёнки не нашлось. Вместо этого Клаус угостил подругу пончиками с клубничным джемом – её любимым десертом, за что был удостоен порывистым поцелуем в щёку и тяжёлым взглядом от злобно жующей Лиз.
Когда же, выворачивая из очередной улочки, перед ребятами предстал серокаменный фасад двухэтажного трактира, Клаус пришёл в недоумение. Нынешний рыжий кот больше походил на старого, потрёпанного жизнью, болезненного кошака. Безобразные трещины на стенах, залатанная чем попало крыша, обвалившаяся до самого основания дымоходная труба, прогнившие ступеньки дворовой лестницы, ведущей на второй этаж, и пустые оконные рамы, залепленные дырявой газетой. А ведь климат на Померансе весенний и часто тёплые деньки без какого-либо предупреждения сменяются холодными и дождливыми с пробирающими до костей ветрами, которые могут длиться неделями.
– Что сталось с трактиром, Грета? – очень серьёзно обратился он к тотчас сникшей подруге, напустив на лицо бывалой мрачности.
– Давай, я всё расскажу тебе за ужином… – увиливая от встречи взглядами со старым другом, проговорила она с уже знакомой печальной интонацией. – Однако если ты передумал снимать комнаты, то я пойму…
– Не передумал, – твёрдо ответил Клаус и обратился к своим спутникам. – Если желаете, можете возвращаться на корабль.
– Я тащилась сюда через пол острова не для того, чтобы по приходу тащиться обратно, – резко – и так по Элизабетовски – заявила дозорница и гордо, не смотря ни на кого, пошла к двери.
– Я… тоже не… пойду, – проговорил доедавший булочку Фил, перемежая слова чавканьем и причмокиванием.
Паф равнодушно пожала плечами. Зная квопл, для неё нет абсолютно никакой разницы, где конкретно пускать дремотные пузыри. Прохлаждавшийся на плече Шурх похоже разделял мнение своего сородича-колобка,