этой дыре многие часы, но так и не сумел к ней привыкнуть. Вот и сейчас у него заколотилось сердце и взмокли ладони. Потом одеревенела спина и плечи. Он подошел к обшарпанному деревянному столу, за которым сидел крупный, похожий на обезьяну человек. И улыбался.
– Привет, Уэс, – поздоровался он.
Консультанта звали Джеком Паркером. В тюрьме он исполнял функции чего-то среднего между психологом и воспитателем.
– Рад вас видеть, – продолжал Паркер. – Присаживайтесь.
Не вынимая рук из карманов комбинезона, Картер плюхнулся на стул. Джек был единственным, кто обращался к нему по имени. Остальные – только по фамилии. Джек утверждал, что для человека, особенно в таких местах, как тюрьма, очень важно, когда его называют по имени. Это позволяет устанавливать доверительные отношения.
Услышав объяснения консультанта, Картер высказал свою точку зрения: пользы от ухищрений Джека не больше, чем от горшка с дерьмом.
– Закурить не найдется? – спросил Картер, пялясь на надзирателя, застывшего у двери.
– Конечно.
Джек бросил ему нераскрытую пачку «Кэмела» и коробок спичек.
Длинные бледные пальцы Картера быстро сорвали целлофановую ленточку. Последний раз он курил два дня назад. Ему отчаянно хотелось курить. Настолько, что он даже сломал пару спичек, сопроводив свою неудачу цветистыми ругательствами. Третья спичка зажглась. Картер глубоко затянулся и закрыл глаза, удерживая дыхание. В это мгновение у него не было никаких претензий к миру.
– Теперь получше? – понимающе улыбаясь, спросил Джек.
Картер кивнул, окутывая дымом пространство над столом.
Ему нравилось, что Джек не загораживается от дыма и не пытается разгонять его рукой. На то у консультанта были свои причины. Если бы он попытался развеять дым, это лишь подзадорило бы Картера устроить настоящую дымовую завесу. Он всегда с упорством терьера впивался в чужие слабости. Любой признак раздражения его лишь подстегивал.
Конечно же, это был защитный механизм. На какой-то из первых сессий Джек рассказал Картеру, почему тот так себя ведет. Картер с ним не спорил. Он понимал, что за многие годы довел защитный механизм почти до совершенства. Это давало свои преимущества. Служащие Артур-Килла предпочитали лишний раз не связываться с Картером, а многие заключенные его побаивались.
Джек вынул из портфеля толстую папку, развязал тесемки и стал перебирать лежавшие там отчеты, справки из судов и данные психологических экспертиз. Вся эта масса бумаг характеризовала Уэсли Картера как «угрозу для общества», отмечала его «сильный, своевольный нрав». Его оценивали как «интеллектуально развитого человека, которому недостает уверенности в себе, что, в свою очередь, мешает ему найти достойное применение своим способностям».
Опять эта тягомотина.
Картер устал слушать про свои скрытые возможности. Да, умом он не обижен. Да, он исключительно предан людям, которые для него что-то значат. Однако, сколько он себя помнил, ему не удавалось