ее икру. Они были в огне. Из недавно приобретенного рта на глотке раздавалось обвиняющее:
«За что?»
Саша посмотрела вперед, но фигура Алекс уже удалилась, и вряд ли она смогла бы нагнать ее по такой топи. До нее донесся смех близнеца, что тяжелым грузом лег девушке на плечи, и у той подкосились ноги.
Саша попыталась вырваться из ветвей матери, раздирая кожу и разрезая жилы, но кто-то другой уже схватил ее за руку. Она посмотрела вниз. Это был отец. Из его груди пульсирующими движениями вытекала темная жижа. Та самая, что и образовала топь. Та, в которую Сашу угораздило попасть. Он оплел ее кисть молодыми побегами осоки, они стали прорываться сквозь кожу, мясо, заполняя собой вены и аорту. Тут же во вторую ногу вцепился Денис. Его некогда симпатичное лицо было расцарапано до самого мяса, один глаз отсутствовал, на месте правой руки вырос гриф гитары, струны которой разрезали плоть девушки словно нож мягкое масло, чтобы потом намазать его на кровавый бутерброд из веток деревьев и побегов болотных трав. Саша почувствовала ледяное дыхание на лице. Подняла глаза. Нет, только не он! Она смотрела на водянисто бледные и абсолютно мертвые глаза лучшего друга, ее Семена. Он протянул к ней склизкие руки, с них капала сгнившая плоть молодого человека. Он открыл рот, и из него высыпали мириады опарышей. Шорох их белесых толстых и мягких тушек заполнял ее слух, залезая цепкими волосками в самое ухо и продвигаясь глубже в мозг, просверливая в нем:
«Это все твоя вина!»
Сашу замутило. Еще мгновение, и ее вырвет. При этом то, что выйдет из нее, не будет отличаться консистенцией от стоячей воды болота, в которую ее затянуло. А опарыши, все еще выпадающие из черной пасти ее лучшего друга, продолжали вырезать:
«Ты убила всех нас!»
Перед Сашей встают образы ее близких и знакомых людей – мама, папа, Сема, Денис, Марья Васильевна, Дима, Сергей. Они все тычут в нее пальцем. С них стекает слизь, в которую превратились их тела из-за длительного пребывания в стоячей воде, и плюхается в темную жижу, что моментально поглощает приносимую дань.
«Это не я», – сказала Саша.
Но мертвецы продолжали надвигаться на нее.
«Ты! Ты! Ты!»
Они становились все ближе.
«Это была не я!» – прокричала девушка.
«Ой ли?» – раздался рядом с ней до боли знакомый голос.
Алекс.
«Посмотри на руки», – продолжила она также вкрадчиво и насмешливо.
Саша опустила глаза. Ее ладони полностью покрылись кровью. Ее было так много, и она стекала с пальцев, словно водопад девичьих слез. И топь вокруг Саши окрасилась в красный цвет. И ее окружили окровавленные мертвые люди.
«Это была не я» – голос Саши затухал, становился тише, погрязая в болоте страха, отчаяния, безнадеги. Но главное чувство, которое затягивало ее в топь – это неуверенность в собственной адекватности, боязнь оказаться опасной для себя и окружающих.
Но самой желанной жертвой болота была…
– Саша!
Девушка открыла глаза и вскочила с кровати.
Она продолжала видеть