что знаю. Но мне все равно – надо.
Тау посмотрел на часы, спустил ноги с кушетки.
– Засиделись мы…
И, без всякой связи с ранее сказанным, добавил:
– Пятьдесят пиастров надо.
– Это к тому, что я тебе привез? – упрекнул Воронцов.
– Это не мне. Информатору.
…
Посольство стояло в ночи как безмолвный каменный монолит, как скала в мире беззакония, ненадежности и беспорядка, как стационер в пиратском порту. Не горели окна, горел только огонек у флигеля, в котором прятались полицейские. Но Воронцов проник в посольство через один из тайных ходов и проник безошибочно, потому что делал такое много раз…
Он успел заварить чай, прежде чем появился Виктор. Он был одет, как местный моторикша, и от него пахло бензином.
– Засекли?
– Да…
…
– Человек, с которым вы встречались – предатель. Полицейский стукач.
– Я знаю.
– Знаете?
Воронцов разлил готовый чай.
– В таких местах все понемногу стучат, – сказал он, – глупо ожидать иного. Когда здесь был Вьетконг, все было просто – или ты помогаешь сопротивлению, или тебе выпустят кишки. Они специально использовали такую форму казни, чтобы устрашить остальных. Потому здесь не осталось тех, у кого есть хоть немного чести. Честь здесь означает смерть.
Виктор не ответил
– Давно здесь?
– Пятый месяц.
– А до этого?
Виктор отхлебнул чай
– С травами? Как у местных…
…
– До того я долго жил в Германии. С отцом.
– Дипломат? Отец?
– Нет, инженер. Железнодорожник.
– Почему не пошли на германское направление?
Виктор невесело усмехнулся
– Орднунг это не для меня.
– Так что с моим человеком?
– Он пошел на рынок. Морепродуктов.
– То есть, не в кемпетай.
– Это не делает его менее стукачом.
…
Тау вышел на связь на следующий день. Предложил встретиться на рыбном рынке Бинь Дьен.
Рыбный рынок Бинь Дьен – это старое, азиатского вида двухэтажное конторское здание, и бесконечные ряды рыбных торговцев рядом. Несмотря на то, что почти нигде нет морозильников рыба вся свежая, не пахнет шелухой, нигде нет ни крови ни требухи, ни крыс. Вьетнамцы торговали цивилизованно, частично это было наследием французской колонизации, частично – своему месту в Азии. Вьетнамцы и до колонизации считались одним из самых цивилизованных народов региона.
Приметы времени были и здесь – флаги с восходящим солнцем, распоряжения военной администрации, расклеенные на стенах, если раньше пользовались в основном мотоциклетками, в том числе и грузовыми – то сейчас многие пересели на велосипеды, снова появились и вьючные буйволы. На смену яркому, кричащему разноцветью в одежде – пришли угрюмые, серые и синеватые ткани, много было людей, у кого не было руки, или ноги или обожженных. Война закончилась – но не для них, и вряд они считали себя в ней победителями. Они просто пытались выжить, как и все…
Тау появился