ситуации. Потому что это мой выбор. Это мое видение мира. Но предпочитала не вступать в конфликт. Тем более Питерсон присутствовал в моей жизни раз в неделю, когда мы ходили на программирование с его группой.
Я утонула в своих мыслях и не почувствовала, как ко мне подошли сзади парень и девушка и попытались стянуть хиджаб.
– Ай! – громко воскликнула, чувствуя боль. Платок немного оттянулся назад, но не упал из-за крепко приколотых невидимок. А вот волосы наверняка пострадали.
– Да она родилась с этим чертовым платком!
– Точно-точно!
– Таким не место в нашем мире.
– Ты не одна из нас.
– Ты не особенная.
Милая, ты особенная. Ты индивидуальность и всегда останешься ею.
Мамины слова, сказанные в далеком детстве, отпечатались в моей голове, однако они постепенно исчезали, а на первый план выходили насмешки однокурсников. Я голова была сбежать и расплакаться от досады, пока передо мной не появилась высокая фигура, от которой веяло насыщенным запахом бергамота.
– Отошли от нее, – прозвучал высокий голос с сильным арабским акцентом. – У вас есть пять минут, чтобы извиниться.
– Если нет, то что?
Язвительная улыбка рыжеволосого Питерсона надолго останется в моей памяти. Но также я запомню, как изменилось выражение его лица после сказанных слов:
– Над тобой стоят камеры. Через пять минут я могу получить запись с них, через десять – отправить главному шейху Великобритании, а через час тебя и твою шайку арестуют за дискриминацию.
Превосходство на аристократическом лице сменилось неподдельным страхом. Через секунду я услышала долгожданное извинение, а через две однокурсники покинули коридор, оставив меня наедине с незнакомым арабом. Я не осмелилась поднять на него глаза, но, когда все же решилась, заметила, что и он не смотрел на меня.
Казалось, мы так и будем стоять в пустом коридоре. Я хотела сбежать, чтобы меня никто не увидел наедине с мужчиной.
– Если нужна будет помощь – обращайся, – произнес он уверенно.
– Спасибо за помощь.
– Я защищу себя.
И почему-то мне оказалось этого достаточно, чтобы продолжить наше общения. Потому что я знала, что у меня есть защитник, не требующий ничего взамен.
***
– Амина?
Я проснулась от стука в дверь. Могли бы и не стучать, я вряд ли бы открыла. Физически бы не смогла.
– Ты как, сестренка? – спросил Джахид, опустившись возле меня на кровать.
– Прекрасно. Я испортила помолвку сестры, растянула ногу и не виделась с Шахиром. Что может быть лучше?
– Аллах простит тебя.
– Хайя не Аллах.
– Это неважно.
– Надеюсь, я скоро окажусь в Лондоне. Скоро промежуточный тест.
– Ты не вернешься в Лондон.
Заявление брата прозвучало так резко, словно меня окатили ведром воды посреди пустыни.
– Как? А как же моя учеба?
– Это решит твой будущий муж.
– Мой… кто?
Я