взад-вперед.
Ежеминутно поглядывал на экран телефона – не пришла ли долгожданная весточка.
Ответа не последовало. А ощущения не отпускали.
Алена все сильнее вязла в депрессии и явно переживала не лучшие моменты.
Феликс продолжал упорно проверять сообщения. Молчит. Наверное, не видела.
Он набрал еще раз. Со второго-то раза должна же заметить.
Снова бродил по поселку, под грохот стучащего в ушах сердца, отключившись от всего на свете. Едва не сбил с ног одного из соседей – матерого вербера – Бориса. Тот отшатнулся и пробормотав:
– Прости, альфа, – рванул в сторону своего дома.
Спустя час или чуть больше Феликс уже натыкался на стены: своего дома и чужих, бродил по поселку как неприкаянный, прислушивался к себе снова и снова.
Чувствовал, всем сердцем ощущал – с его парой что-то не то.
Наконец, вербер не выдержал.
Сел в машину и рванул к нэнги.
В ее доме было непривычно тихо. Свет горел только в ванной и в одной комнате, где работала Алена.
Феликс сбросил одежду, перекинул ее через забор. Обратился и перемахнул невысокое для зверя его мощи препятствие. Снова оделся и вошел в дом. Бесшумно, как он умел.
Сказывались навыки работы в ПОН. Даже смешно! Только сегодня туда наведывался и вот уже практически использует все, чему там научился.
Судьба, что б ей неладно!
В доме сильно пахло успокоительными и это Феликсу сразу не понравилось. Раз пила столько пустырника, значит очень расстроена. А тут еще и валерьянка, и боярышник, и настойка пиона…
Климом в доме пахло тоже. Значит, ребенок здесь же.
Ну ничего! Он уже видел Феликса, знает, что и сам оборотень.
Вербер медленно поднялся по ступенькам на второй этаж.
Так, вот рабочая комната.
Нэнги тут нет. Ребенок сопит в своей спальне.
Феликс вошел, на цыпочках, еще тише обычного. Прикрыл непоседу одеялом, и даже умилился. Словно своего сына увидел.
Медленно вышел и заглянул в спальню к Алене.
Она беспокойно ворочалась в постели.
Феликс нагнулся, присел, так что даже матрас не скрипнул, и тихо шепнул ей на ушко:
– Аленушка. Моя Аленушка. Не волнуйся, успокойся. Я с тобой. Всегда. Везде. В любой беде. Спи. Если что – любого загрызу, любому надаю по морде. Успокойся…
Она негромко выдохнула и затихла, повернувшись на бок. Такая сладкая, тихая. Сонная и такая… У Феликса дыхание перехватило. Так хотелось прилечь рядом, остаться. Здесь, возле своей пары.
Сторожевым псом… вернее, сторожевым медведем, что охраняет ее покой.
Не испугается, если проснется? Феликс не знал. Но уйти от нее сейчас было самым тяжелым его испытанием.
Как это будет выглядеть? Проснулась женщина посреди ночи, а он тут как тут…
Да уж…
Но как же было приятно наблюдать за ней…
Ощущать, даже на расстоянии, ее тепло. Видеть ее умиротворенное красивое лицо, ярко освещенное полной луной. Словно само ночное светило