и размазывается в стенку, прячется. Я подбегаю и растираю его ещё больше по стене, чтобы дотянуться до щеки. Он опять убегает, а я за ним гоняюсь.
9 ноября
Миша в школу не идёт, а ползёт. И каждый раз причитает, что оставаться на сон – сущее наказание. Уговаривает, чтоб забрала после обеда, для убедительности никнет осанкой и скатывается в трагический шёпот.
Весь сентябрь я стойко игнорила эти инсинуации. Миша прикинул перспективы и блестяще выступил с гайморитом. И головокружением.
Я пошатнулась, но не сдалась.
После гайморита Миша пошёл учиться.
Ходил неделю, разминаясь, как Рокки Бальбо перед раундом, и в итоге триумфально шлифанулся энтеровирусом.
"Неплохо", – одобрила я.
По сценарию Михаил должен был очухаться от своих недугов и явиться в юдоль знаний примерно за неделю до осенних каникул. А на каникулах – ходить в детский лагерь. Там обещали гулять с учениками по кино, музеям и театрам. Стоит ли упоминать, что парнишка филигранно растянул удовольствие лазарета до начала каникул и легально остался дома аж до первого учебного дня второй четверти.
Сегодня второй день, как он пошёл в школу после каникул, и я прям в предвкушении.
13 ноября
Михаил ежеутренне внушает мне, что оставлять детей в продлёнке – от лукавого, а забирать их сразу, как только прозвенел звонок с последнего урока – лучшая идея в мире.
Сегодня я была мать-ехидна, поэтому с утра сообщила, что забираю поздно.
Миша собрал лицевую мимику в гримасу "Апофеоз страданий"и скрепя сердце поскрипел на занятия.
Весь день я переживала, что принуждаю дитя к невыносимости сущего. Искала лайфхаки, как убедить первоклассника, что продлёнка – это вечный кайф. Ничего не нашла, решила действовать по ситуации (зарёванный Михаилов фейс представлялся мне особенно ясно).
Ровно в условленное время я с ноги открыла дверь школы и ворвалась на абордаж. Однако вместо печального одинокого Михаила меня ждал… пустой класс.
Я на секунду подумала, что кто-то волонтёрски забрал моего вместе со своим.
Потом меня по плечу похлопала ладонь.
Оборачиваясь, я уже знала, что это не Михаил, потому что похлопать стоящую меня по плечу он пока может только в мечтах и в прыжке со стула.
За спиной оказалась дородная тётенька, уточняющая, правда ли я – за одним из учеников продлёнки. А то у них кинопоказ. Кинопоказ, Карл!
За дверью соседнего кабинета.
Я сунулась туда. А там! Том и Джерри! На проекторе! И Миша из полутьмы делает мне небрежный жест рукой, мол, погодите, маменька, в парадной, ща досмотрю и приду.
Где мои шесть лет на Большом Каретном?! Я хочу в эту продлёнку!
28 ноября
– Эта Вика такая глупышка, – насмешливо заметил вдруг Миша.
– С чего это? – не поддержала его я. – То,,что ей всего три года, а тебе уже шесть – не повод говорить про Вику гадости.
– Ну как же, – не сдавался Миша. – Ты сама подумай: она верит, что тётя, которая продала ей хлопья в магазине – ведьма. Пхах! Каждый ведь знает, что ведьм не существует!
И потянулся за карандашом, чтобы написать письмо Деду Морозу.
5