балеет.
– НУ, ЯСНА.
Пабезал волк по самой калоткай далоге к домику бабушки. Плибезал. Наплыгнул на бабушку и съел её. Вот и сказке канец, а кто слушал – маладец».
Мы с Костей угорали до икоты.
21 октября
– Давай, я буду лобатам, а ты меня выключишь, – предлагает Миша, нырнув головой в прозрачный пластиковый ящик и наяривая вокруг меня круги. – Давай, ну, давай, ну, давай, ну, мам, ну, позалуста, ну, давай.
– Давай, – соглашаюсь, – показывай, где кнопка.
Чик! Миша стоит "выключенным"секунды три, потом шёпотом подсказывает:
– А тепель включи меня, мама.
Чортпадери, на что я вообще надеялась? Чик!
– А тепель атклути мне голаву и пасматли, где сламалось, – втолковывает сын.
Как я и подозревала, сломалось где-то в районе извилины, отвечающей за послушных, а главное, ненавязчивых детей. Сломалось безвозвратно.
– А тепель, давай, ты будешь лобатам, – уже замахивается ящиком над моей головой Миша. Чуть успеваю увернуться и отмазаться. Парень смотрит на меня взглядом "почему за всех всё должен делать я"и опять ныряет в коробку головой.
– Мам, а теперь выключи меня.
И понеслась!
23 октября
Приходит печальный Миша: отец решил, что целого часа мультиков ребенку – по-за глаза, а вот сам Миша имел на этот счёт своё четко сформулированное мнение. Мультики должны не кончаться, думал Миша, как лето в песне Аллы Пугачевой. Поэтому случился и коллапс, и кризис, и сложная семейная сцена, в которой у отца – непреклонные тон и взгляд, а сын трясёт нижней губой и отправляет одинокую слезу в путешествие по щеке. И вот уже он на пороге спальни, горестный, как шекспировская Офелия, и такой же обречённый. Дрожит губой и плаксивым речитативом объясняет мне, что хотел много мультиков, очень много, а папа, папа… И падает животом на кровать как подкошенный.
Поэтому, что же там – папа, остаётся для меня загадкой. Но судя по скорбной фигуре на кровати:
1. папа – вообще злодей. Потому что
2. папы – это всегда праздник, салют, фейерверк и мультики рекой, это все знают. А тут такое.
Но в критической ситуации мама может пригасить накал. Ну и для контраста, конечно, тоже: добрый и злой полицейские – mode on.
– Миша, – говорю я голосом опытного коммивояжёра, – а знаешь, ЧТО лежит в кухне на подоконнике?
Безутешный градус Мишиной спины любопытно вздрагивает.
– Чипсы с сыром! – продолжаю я уже голосом Леонида Якубовича при начитке призов.
На меня с надеждой смотрят два блестящих глаза.
– Встань и иди, – здесь легко догадаться, кого я косплею. – И съешь их все!
И уже в счастливо летящую на кухню спину кричу:
– И если папа сказал, что хватит мультиков, значит, точно хватит. Папу надо слушаться!
– Да! – долетает из кухни сквозь характерный хруст.
А всё потому, что я прирождённый педагог, бичез!
25 октября
Миша очень умно поступил, что родился похожим на меня.
Вот смотрю я на этого безупречного парня и думаю: ну как можно сердиться на