на Виталике.
С тех пор Миша в туалет заходит, как в пещеру Алладина: вроде и оазис блаженства, но как-то, знаете, ждём подвоха. Из последнего:
– Мама, Виталик вернулся!
– Да нет, он же со вчерашнего дня там отдыхает.
– А почему он отдыхает, устал?
– Конечно, любой бы на его месте устал. Вот он и прилёг на трубу расслабиться.
– Ты устал, Виталик? Ну, отдохни. Мам, а почему он – не чёрная стрекоза?
– Ну, так сложилась жизнь, сынок, но я думаю, он страстно мечтает об этом.
– Да? Виталик, ты, правда, мечтаешь быть чёрной стрекозой? Мам, он не хочет со мной разговаривать!
И неудивительно. Бедный Виталик.
17 ноября
Набесились мы после ужина, наболтались, нахохотались (я и Костя), навизжались (Миша), и погнала я этого героя (Мишу, не Костю) спать. А он, когда проходит обряд инициации перед сном (ну, в туалет там сходить, зубы почистить) – всегда особенно энергичен и игрив. Чует парень, что немного веселья осталось, скоро в люлю. И вот заталкиваю я, значит, чувачка в ванную, вооружаюсь щёткой и пастой, коленками его придерживаю (и то несильно справляюсь, потому что он, пока я щётку пастой мажу, в этих коленках мне броуновское движение устраивает: толчётся бессвязно и пытается удрать), открывай, говорю, рот, и щётку ему туда сую. Ну и давай хорошенько вечерний шоколад вычищать. Увлеклась такая, снизу вверх, сверху вниз, орудую себе щёткой и не сразу понимаю, что у меня в коленках – какая-то странная тишина. Подозрительная, я бы даже сказала. Поднимаю глаза, а мальчик стоит и намазывает пасту мне на чёлку.
18 ноября
Миша тут прихворнул, короче. Вызвали врача, он пришёл, послушал, проверил горло, выписал рецепт и умчал восвояси. А ребёнок был так очарован процессом осмотра, что после ухода доктора собрал все свои врачебные регалии и взялся за меня. Основательно. В нынешних детских меднаборах есть даже хирургические ножницы (стилизованные) и щипцы, так что свой терапевтический осмотр Миша начинает за здравие – слушает моё дыхание, измеряет давление, а заканчивает чуть ли не операцией на открытом сердце. Щипцами он дёргает мне волосы на голове, кстати.
В конце всех экзекуций в обязательном порядке – бюллетень. "Доктор"вооружается бумагой и фломастером и настоящим врачебным почерком пишет мою дальнейшую судьбу.
Из последнего:
– Так, сейчас… Где моя ручка?
– Доктор, что пишете?
– Справку. Чтобы вы не ходили на работу. (Немного подумал.)И чтобы я не ходил на работу.
23 ноября
Я давно ждала Мишиной сознательной реакции на первый снег. В прошлые годы эмоции буквально разрывали парня, а невозможность высказаться сильно сковывала этот поток. Зато на сей раз и звезды сошлись, и карты легли:
"Мам, снег пошёл! Мам, снег становится больше и больше! Все машины даже замерзли! Через полчаса, когда будет лето, будет не снег, а лёд! Снег становится всё больше и больше, деревья даже замерзают, не крутятся даже! Мам, у нас скамейка белая! Жёлтая скамейка – белая, и зелёная скамейка – белая!"
И