назад, стоя на том же месте, и сразу же подастся обратно вперед.
Я не помню, как называются подобные штуки, но отмечаю про себя, что каким-то образом помню их. За последние три часа я много чего отметил про себя.
Я учусь в выпускном классе старшей школы.
Меня зовут Сайлас.
Возможно, моя фамилия Нэш. Мою девушку зовут Чарли. Я игрок школьной команды по американскому футболу.
Я знаю, как выглядят медузы.
Чарли закидывает голову назад, и уголок ее рта слегка дергается. Губы на мгновение приоткрываются, и я слышу ее нервное дыхание. Когда она наконец начинает произносить слова, мне хочется спрятаться от них. Хочется попросить ее закрыть глаза и досчитать до двадцати, чтобы я мог убраться туда, где не буду слышать ее вопроса.
– Как моя фамилия, Сайлас?
Ее голос подобен дыму. Мягкий и едва уловимый, а затем исчезающий.
Не знаю, то ли дело в том, что у нее очень хорошо развита интуиция, или в том, что мне плохо удается скрывать тот факт, что я ничего о ней не знаю. Секунду раздумываю над тем, говорить ей о том, что со мной произошло, или нет. Если скажу ей и она мне поверит, то, возможно, сможет ответить на многие мои вопросы. Но если я ей скажу, а она не поверит…
– Детка, – говорю я, небрежно смеясь. Называю ли я ее деткой? – Какой странный вопрос.
Она поднимает ногу, которая, как мне казалось, прилипла к полу, и делает шаг вперед. Затем еще. Она идет ко мне и останавливается примерно в футе от меня; достаточно близко, чтобы я мог ощутить ее запах.
Аромат лилий.
От нее пахнет так же, как от лилий, и я не понимаю, как могу помнить, как пахнут лилии, и не помнить человека, стоящего передо мной и пахнущего ими.
Она продолжает все так же смотреть мне в глаза.
– Сайлас, – повторяет она. – Как моя фамилия?
Я двигаю челюстью, затем опять поворачиваюсь к раковине и крепко хватаюсь за нее обеими руками. Потом медленно поднимаю глаза, пока не встречаюсь с ней взглядом в зеркале.
– Твоя фамилия? – Во рту у меня опять пересохло, и мой голос звучит хрипло.
Она ждет.
Я отвожу от нее взгляд и опять смотрю на незнакомца в зеркале.
– Я… я не помню.
Ее отражение вдруг пропадает, и раздается громкий шлепок. Он напоминает мне звук, который издают рыбины на рынке в Пайк-Плейс, когда их заворачивают в вощеную бумагу.
Хлоп!
Быстро поворачиваюсь и вижу, что она лежит на кафельном полу, закрыв глаза и широко раскинув руки. Я сразу же опускаюсь на колени и поднимаю ее голову, но как только я отрываю ее от пола на несколько дюймов, ее глаза начинают открываться.
– Чарли?
Она делает резкий вдох и садится. Затем высвобождается из моих объятий и отталкивает меня, как будто боится. Я продолжаю держать руки рядом с ней на тот случай, если она попытается встать, но она не делает такой попытки. Она продолжает сидеть, прижав ладони к полу.
– Ты потеряла сознание, – говорю я ей.
Она хмуро смотрит на меня.
– Знаю.
Я