исчезать с его лица и вскоре сменилась угрюмой и мрачной гримасой. Нос, как будто, стал ещё длиннее и острее. Глаза сузились и резко раскрылись так широко, что казалось они вот-вот вывалятся из глазниц и ударившись о пол вагона запрыгают как Попрыгунчики, отпружинивая от всего с чем соприкоснуться. А брови, словно две влюбленные гусеницы поползли навстречу друг к другу и переплетясь, образовали одну сплошную монобровь. И что самое удивительное, так это то, что у контролёра появились длинные, закрученные на кончиках по краям рыжие усы, которых по приходу в вагон поезда – Евгений готов был поклясться чем угодно – у проверяющего не было. В огромной ладони, некогда державшей степлер, появился небольшой рупор красного цвета, а темно-синее пальто, стало чёрным как оперенье ворона, превратившись в черную длинную мантию.
Контролёр воодушевлено вскочил на соседнее сиденье, кашлянул в сторону, чтобы разогреть голос и, под неумолкающий звук потерянного Евгением телефона, громко заорал в рупор, отчего все спавшие, испуганные и не понимающие в чем, собственно говоря, дело, повскакивали со своих мест. Второй контролёр, дошедший до края сидений, справа также удивлённо посмотрел в сторону своего коллеги, пытаясь определить, что произошло и нужна ли ему его помощь. И даже билетерша Альбина Зайцева отвлеклась от своих мыслей, и все с тем же недовольным взглядом, слегка щуря глаза, посмотрела в сторону выступающего контролёра.
– Граждане пассажиры! Прошу минуточку Фашего драгоценнейшего фнимания! Приношу свои изфинения. Но данный фопрос требует незамедлительных срочных разбирательстф. Фот он, – и контролёр показал пальцем, который как почудилось Евгению даже заметно вытянулся и изогнулся в его сторону – он, ф то фремя, когда Фы, честные люди, отдафшие свои крофно заработанные деньги за проезд ф этом нефероятно удобном поезде, где работают самые профессиональные и отфетственные специалисты, фот он, пытался схитрить и проехать абсолютно бесплатно, считая Фас фсех, фключая меня и фесь состав поезда, этого феликолепнейшего поезда – ДУРАКАМИ!
Как только контролёр выкрикнул слово "Дураками", вся толпа, словно им было доведена некая пугающая информация, воскликнула и застыла в оцепенении. Тем временем, выступающий, который с каждым последующим словом больше напоминал государственного обвинителя, брызжа слюной и размахивая в воздухе руками, продолжал.
– Фсе! Фсе посмотрите ф эти бесстыжие полные мастерского притфорства глаза и запомните. Да-да, именно запомните! Именно так фыглядят глаза обманщикоф и лжецоф! И фот здесь у меня к Фам, граждане пассажиры, фозникает фполне логичный и фажный фопрос – как мы должны поступить с ним?
– Судить безбилетного! – громогласно подхватили пассажиры и как обезумевшие начали скандировать – Судить! Судить!
Часть
IV
От происходящего у Евгения закружилась голова и немного потемнело в глазах. Он, не отрываясь смотрел на возмущенного контролёра. И вдруг он словил себя на мысли, что проверяющий