двадцать тысяч?
– Мне нужно добраться до одного места.
– Не вижу причин, почему этого нельзя сделать на дирижабле, – отозвался Рауль.
– Это Матинель Таун.
Рауль замолк. Наш самолет покачивало восходящими потоками ветра, под крыльями колыхалось безбрежное море. К отказу я был тоже готов – во внутреннем кармане моего пиджака прятался еще более увесистый конверт, чем два предыдущих. Но Рауль просто молчал, держа курс на юго-восток.
– Город так город, – наконец сказал он, – но должен предупредить – путешествие будет не из легких. Если это просто любопытство или ты странствующий художник в поисках новых пейзажей, советую передумать прямо сейчас.
– Не то ни другое, – заверил я.
Больше вопросов не возникало. Рауль вел самолет в сторону солнца, занимавшего почти весь горизонт. В его красном свете море казалось кровавым. Однажды такой же пейзаж я видел с борта рейсового дирижабля, но должен признаться, что мой нетрезвый собеседник в клубе авиаторов был прав – под крыльями аэроплана все иначе, совсем не так, как из окон зарытой гондолы рейсового воздушного корабля.
Впервые я услышал о клубе авиаторов около полугода назад, когда отчаялся найти рейс воздушного судна, хотя бы близко проходящего мимо объекта, известного как Матинель Таун. В небольшой статье обычной утренней газеты упоминалось о необычных машинах и клубе их владельцев, расположенном на небольшом острове у границ Конкордии. Разумеется, статья носила очень негативное содержание, описывая во всех красках ненадежность и непрактичность нового типа летательных аппаратов. Иначе и быть не могло – Общество воздушных перевозок значилось основным спонсором издания.
– Ты не первый, кто просит отвезти в Город. Как вы его там называете, Матинель Таун? До тебя тут человека три было. В двух случаях успешно добрались.
– А в третьем? – мгновенно уточнил я.
– Форс мажоры. Это я называю так береговую охрану Конкордии. Держитесь крепче, нас встречают!
Три черные точки под облаками, которые я поначалу принял за крупных птиц, стремительно приближались. А потом оглушительный свист раздался совсем рядом. Я не сразу понял, что это, но потом пришло осознание того, что в нас стреляют и вполне могут попасть. Я вжался в кресло насколько мог, словно фанера и алюминий могли спасти от пуль, но голова все равно торчала на ветру.
Рауль вдавил штурвал и наш аэроплан полетел вниз, в развороте ложась на правое крыло. Мне на мгновение показалось что мы падаем. Но вот две тени скользнули над нами и скрылись в низких облаках.
– Ты там не выпал? Держись крепче!
Я не понимал, за что мне следует держаться. Тем временем самолеты противника разворачивались. Один вынырнул из облаков и выпустил по нам пулеметную очередь. Я видел, как пули оставляют пенный след на близкой поверхности океана, затем передо мной оказалось солнце, и я ослеп.
Каждое мгновение я ждал, что следующая очередь прошьет меня насквозь и я, вместе с планером, полечу вниз, в холодные воды океана. Дорога