разные легли мы полки,
Сны разные узрели мы.
73.
Качались мы, увы, но не встречались,
Таинственно качание сюда.
Туда мы с искренним привольем возвращались;
В строй становились мирно, как года.
Безмерно удивлялись: разве это
Та родина, которую? та? ту?
Но уходило прочь земное лето.
Валилось сердце в смертную пяту.
Пенился океан цветочным мылом.
Вода вздыхала, в раковине, тая:
Ты исчезаешь, ты уходишь, милый,
Но мы не отвечали, улетая.
Кружась, не замечали, не смеялись,
Не узнавали, умирая, дом.
Мы никогда назад не возвращались,
Хоть каждый день ко флигелю идём.
И так пришли к тебе к тебе, бе! бе!
Ты слышишь, козы блеют перед смертью;
Как розовое милое бебе,
Как чёрные таинственные черти.
74. Á Catulle Mendés
Я примерять люблю цилиндры мертвецов,
Их надевать белёсые перчатки.
Так принимают сыновья отцов
И Евы зуб на яблоке сетчатки.
На розовый, холёный книжный лист
Кладу изнемогающую руку
И слышу тихий пароходный свист
Как круговую гибели поруку.
Подходит ночь, как добродушный кот,
Любитель неприличия и лени;
Но вот за ним убийца на коленях,
Как чёрный леопард, крадётся год.
Коляска выезжает на рассвете,
В ней шёлковые дамы “fin de siècle”.
Остановите, это смерть в карете!
Взгляните, кто на эти козлы сел!
Растёт возок, и вот уже полнеба
Обвил, как змей, нерукотворный бич,
И все бросаются и торопятся быть
Под жёлтыми колёсами. Кто не был!
Но что скачок, пускай ещё скачок,
Смотри, с какой невыразимой ленью
Земля вращается, как голубой зрачок
Сентиментального убийцы на коленях.
75.
Пролетает машина. Не верьте
Как кружащийся в воздухе снег
Как печаль неизбежной смерти
Нелюдим этот хладный брег
Полноводные осени были
Не стеснялись сады горевать
И что первые автомобили
Шли кареты как эта кровать
Та кровать где лежим холостые
Праздно мы на любильном станке
И патронами холостыми
Греем кожу зимой на виске
Выстрел выстрел фрегат сгоряча
По орудии. Зырили давече
Но Очаков на бахче зачах
Завернули за вечер и завечер
Сомный сон при бегах поспешах
Чует кол на коллоквиум счастия
Дует: Ластится ходко душа
К смерти рвущей на разные части
76.
На улице стреляли и кричали
Войска обиды: армия и флот.
Мы ели пили и не отвечали,
Квартиры дверь была, была оплот.
Плыло, плыло разъезженное поле
В