я понимал, по способностям девочки, мягко говоря, разнились. Учила их женщина с седыми волосами, собранными в тугой пучок, тело у нее было поджарое и худое, как у молодой спортсменки. Одета она была так же, как Луиза, в руках держала указку, которой показывала на плечи и локти девушек, и командовала.
– Ты глянь-ка, – тихо позвала меня Кэсси.
В девочке на плакате я, хоть и не сразу, узнал Кэти Девлин. Облаченная в белое прозрачное одеяние, она стояла, с показной непринужденностью вскинув назад ногу в совершенно немыслимой позиции. Надпись внизу гласила: “Отправим Кэти в Королевское балетное училище! Поможем ей стать нашей гордостью!” – следом подробности сбора пожертвований: “Дом культуры при церкви Сент-Олбанс, 20 июня, 19:00. Танцевальный вечер, подготовленный учениками Школы танцев Кэмерон. Стоимость билетов: взрослый – 10 евро, детский – 7 евро. Собранные средства будут потрачены на обучение Кэти”.
Интересно, куда теперь пойдут собранные деньги?
Под плакатом висела вырезка из газеты – претендующий на художественность снимок Кэти возле балетного станка. Ее отражающиеся в зеркале глаза смотрят на фотографа с внимательной серьезностью. “Юная дублинка готовится к взлету”. “Айриш таймс” от 23 июня. “Наверное, я буду скучать по родным, но все равно я очень этого жду, – говорит Кэти, – я хотела танцевать с шестилетнего возраста. Мне не верится, что я и правда туда поеду. Иногда я просыпаюсь и думаю, что это мне приснилось”. Статья, несомненно, помогла собрать средства на обучение Кэти – и этот момент нам тоже придется прояснить – и столь же очевидно усложнила нашу задачу: педофилы тоже читают утренние газеты, фотография запоминающаяся, а список потенциальных подозреваемых расширился до масштабов всей страны. Я пробежал глазами остальные объявления: продается балетная пачка, размер 7–8; не хочет ли кто-нибудь из родителей учеников второго уровня, живущих в Блэкроке, объединиться и возить детей на занятия по очереди?
Дверь зала открылась, и мимо нас устремился поток девочек. Все они одновременно говорили, толкались и визжали.
– Вам помочь? – спросила, остановившись на пороге, Симона Кэмерон.
Голос у нее оказался чудесный, низкий, хрипловатый и вместе с тем очень женственный, она была старше, чем я решил поначалу, худощавое лицо в глубоких морщинах. Я догадался, что она, скорее всего, приняла нас за родителей, которые приехали узнать о занятиях для их дочери, и на миг мне пришла в голову безумная идея подыграть ей – спросить про стоимость и расписание и распрощаться, чтобы ее звездная ученица хотя бы для нее еще ненадолго осталась живой.
– Мисс Кэмерон?
– Симона, – поправила она.
Глаза у нее были удивительные – большие, золотистые и с тяжелыми веками.
– Я детектив Райан, а это детектив Мэддокс, – в тысячный раз представился я. – Вы не уделите нам несколько минут?
Она провела нас в зал и поставила в углу три стула. Всю длинную стену занимало зеркало, вдоль него на разных уровнях тянулись балетные станки. Краем