загаром, дрожащие, нерешительные, скромно и нелепо сжимают подолы раскрывающего ее формы платья. Мститель до боли проницателен. Вечность понимает, что Мститель знает о томящихся внутри ее импульсах, и ждет от него побоев или, в худшем случае, антирекламную отповедь.
– Ложись на пол, – приказывает Князь. – Животом, спиной вверх. И приподними подол своего платья.
Герцогиня покорно кивает и с радостью выполняет приказ. Она до сих пор уверена, что Мститель будет мстить, так откуда радость? А оттуда, что лучшего наказания и представить себе нельзя. Даже если ее будут бить, сильно и с ненавистью, ей не составит труда себя убедить, что ее не наказывают, а исполняют ее горящее желание… Объемная грудь упирается в холодный кафель, ягодицы смотрят вверх, на Адъютанта, Картинка блаженно улыбается, а Адъютант садится сверху, и Картинка, повернув единожды голову в его сторону, видит, что в руке Мстителя маркер.
– На том, что дорого тебе, я напишу то, что дорого мне, – говорит Князь и чешет маркером нос. – Лучший способ отомстить злодею – это оживить через его собственность то, что он убил.
Звонкий, с эхом в ванной, звук открывающегося колпачка – и маркер начинает грубо вдавливаться в нежную упругую плоть:
Ты пришла в лучах разлуки.
И сказала мне, что мы
Жертвы круговой поруки,
Наследники чужой страны.
В музыке искала ты спасения
От правды, неподвластной оптимизму.
Покинула ты бедные селения
Не в силах сладить с общим мазохизмом.
ВСЕ ТОТ ЖЕ ВЕЧЕР. ФОТОСТУДИЯ «LNA – LUXURY NUDE AESTHETIC»
Злодей врывается в фотостудию. Она пустая. Он не удивлен. Повсюду – антиреклама. И этому можно было бы удивиться, но он не удивляется, он уже знает, что Адъютант здесь поработал. Как? Загадка сидит на плече злодея, в своей нелепой невидимости.
Палач рыщет по студии в жажде возмездия, в желании убить, ему стоит сопереживать, ему ведь нелегко. Он волком смотрит на зеленый экран, думает, что Мститель там, но нет – дверь ванной комнаты открывается, и вот оттуда выходит Князь с высоко поднятой головой, в руках его маркер, а в глазах – решительность. Следом из ванной стыдливо убегает Картинка, в слезах, она держит руки за спиной и тянет платье вниз, да так, словно под ним не ее достоинство, а апельсиновая корка. Безразличным взглядом Палач провожает свою жену, затем его внимание сосредотачивается на Князе, на его гневных глазах. И вот они, два непримиримых врага, стоят друг против друга в освещении одинокого прожектора и в окружении сложных пейзажей леса – одной из самых действенных антиреклам мира, символом распада мира и беспомощной борьбы с этим.
– Не смотри на меня так, – говорит злодей. – В твоих руках маркер, а не меч.
– Мне за честь умереть в своем храме. – Князь смотрит на лесные сосны, золотящиеся в лучах восходящего солнца.
– Думаешь, я тебя убью?
– Только