любимой упаду.
Опостылело всё
Опостылело всё, я из дома ушёл,
Меря землю в пути сапогами,
Мысль шальная меня далеко унесла,
Управляя моими ногами.
Я опомнился в чуждом далёком лесу,
Пели птицы, осина молчала,
И остатки ещё недожитых годов,
Вдалеке мне кукушка считала.
Я присел на траву, благо было тепло,
И задумался трезвой главою,
Ах соседская дочь, ты теперь лишь одна
Завладела душою моею.
Ты дочурка соседская телом стройна,
Из Москвы возвратилась как месяц назад,
И глаза голубые, цвета чистой любви,
Пухлы губы, достойны услад.
Ох, ты жизнь моя, да млада голова,
Да природы искусства творения,
Полюбил я её, сил моих больше нет,
Без неё не прожить и мгновенья.
Возвращусь я домой и надену костюм,
И с гитарой-сестрой беззаветной,
У окна её буду всю ночь песни петь,
О любви своей здесь безответной.
В супермаркете душном и шумном
В супермаркете душном и шумном,
Где народ снует верх или вниз,
Повстречались мы с вами случайно,
На клондайке изменчивых лиц.
Вы стояли у белого платья,
Не без толики женской гордыни,
В мыслях платье, надев на себя,
На фигуру античной богини.
Подошёл я к вам сзади нешумно,
И сказал вам перечить не смея,
«Покупайте, оно вам идёт!»
Голоском искусителя змея.
Обернулись вы и со словами:
«Ах, спасибо вам за пустячок!»,
Двумя пальцами ловко издали,
Очень милый в звучании щелчок.
Продавщица, отнюдь не дурёха,
Ловко платье с отвески сняла,
И за вами спеша до примерки,
Это платье туда отнесла.
А когда вы раздвинули шторки,
Не забуду вовек тот момент,
Вышли в платье вы очень коротком,
На ногах своих, сделав акцент.
Эти ноги, видали бы боги,
Им под силу такое создать,
Поэтически сильной строкою,
Красоту ног не передать.
Но нашёлся я сил, и сказал вам:
«Вы Богиня моих грёз и снов!»
Вы ответили яркой улыбкой,
Своих ангельски-белых зубов.
Руку мне вы, смущаясь, подали,
Взял её я, весь счастьем объятый,
И повёз вас в за городом дом,
От влюблённости этой крылатый.
Там шампанское лилось рекой,
Я читал вам стихи вновь и вновь,
И постели не раз отдаваясь,
Мы сполна испытали любовь.
Лежишь, все, думая о нём
Лежишь, все, думая о нём,
А рядом муж заснул уставший,
Но тебе мил совсем другой,
Твоего тела не ласкавший.
Ты вдруг почувствовала вновь
Прилив неловкости щемящей,
И захотела так любви
Ни