сгодиться «форд». Но мой шурин знаком с новым дилером фирмы и… ну… «нэш» такой привлекательный. Я мог бы взять «Нэш сорок один» почти на четыреста долларов дешевле. Он тоже четырехцилиндровый, но не закрытый. В такие дни – температура не больше двадцати – лучше ездить в закрытом седане, как ты думаешь?
– Да.
– Конечно, я мог бы добавить еще пару сотен и купить «Нэш сорок семь», а он, конечно, приятнее, но у него нет багажника или вообще лишнего места. Никакого.
– Никакого?
– Ну да. Но с другой стороны, если бы я и в самом деле хотел потратить больше – а продавец определенно пытался убедить меня, что именно так и нужно поступить, – то я бы мог подняться до фаэтона «Нэш сорок восемь» или – хотя об этом даже и говорить глупо – до нового фаэтона «Нэш шестьсот девяносто семь» с шестицилиндровым двигателем. Шесть цилиндров, Билли! Представляешь, как бы мы поднимались на эти холмы с шестью цилиндрами?!
– Четыре цилиндра, мне кажется, вполне справляются, мистер Робинсон.
– Да, похоже, он неплохо преодолевает подъемы. Конечно, если бы я надумал потратить пятьсот или больше долларов на автомобиль, то я бы купил «Лафайет сто тридцать четыре». Он весит больше двух тонн – по крайней мере, я где-то читал об этом – и может разгоняться до девяноста миль в час. Скажи мне, Билли… зачем кому-то нужно или кому захочется ехать со скоростью девяносто миль в час? Ну разве что на индианапольских гонках?
– Не знаю.
– Но я же не Джимми Мерфи[20], и потом, чтобы соревноваться, мне бы пришлось купить «дюзенберг», а меня вполне устраивает «нэш». Ты не возражаешь, если я буду делать записи, когда мы продолжим наш разговор о прежних днях?
– Пожалуйста.
– Если уж речь зашла о гонках, Билли… Я слышал, что есть такая резервация Беговая Дорожка, но на картах Службы национальных парков и вообще на известных мне картах никакого такого места или образования нет.
– Мы ехали по ней, выезжая из Рэпид-Сити, мистер Робинсон.
– Правда?
– Беговая Дорожка – это старое лакотское и шайеннское название долины вокруг Черных холмов… длинная овальная долина между наружной границей красного Хогбэк-Риджа и самими холмами. Если подняться высоко на аэроплане, то вы, наверное, смогли бы увидеть весь красноватый овал, окружающий холмы. Это и есть Беговая Дорожка.
– Господи боже мой, Билли. Я всю жизнь прожил вблизи холмов… и к тому же в качестве главного историка штата. Но я никогда не замечал, что долина окружает холмы, и не знал, что у твоего народа есть для нее название. Беговая Дорожка. Почему Беговая Дорожка – потому что утопленный овал долины напоминает дорожку?
– Нет. Потому что он был беговой дорожкой.
Паха Сапа бросает взгляд на Робинсона, который наскоро делает записи. Доану Робинсону шестьдесят семь лет (сегодня, в последний день 1923 года, он на девять лет старше Паха Сапы), и на морозе он не надевает шапку (обогреватель в «нэше» – одно название), хотя и лыс как колено. Не сходящую с губ Робинсона легкую улыбку дополняют добрые глаза, которые сегодня утром частично скрывают