с приоткрытыми губами, стеклянными глазами и ярко-голубыми бровями;
золотую мумию в сундуке;
и серебряную статуэтку в девять с половиной дюймов высотой, которую мистер Алуф назвал хеттской, но сверить свои предположения ему было не с чем. Если она подлинная, то это должно быть одним из самых удивительных открытий последних лет на Ближнем Востоке. Статуэтка представляет собой фигурку мужчины с широкими плечами и узкими бёдрами. На голове у него очень высокая остроконечная шляпа. Левая рука сломана, правой он удерживает за крюк рогатого быка и скипетр. Вокруг талии пояс из проволоки. Пояс, скипетр, хвост и рога быка, а также шляпа – всё из золота. А золото настолько мягкое, что мистер Алуф с радостью это продемонстрировал – согнул скипетр под прямым углом и снова выпрямил. Никакими доводами я не убедил его позволить мне сфотографировать статуэтку. Интересно всё же, когда и как её вызволят из этого подземелья.
К среде Кристоферу стало лучше, и Раттер пригласил нас на чай с Аль Хадж Мохаммадом ибн аль-Бассамом, пожилым человеком лет семидесяти в бедуинской одежде. Его семья была дружна с Даути25, и он популярная фигура среди арабофилов. Сделав состояние на верблюдах, после войны он потерял 40 000 фунтов стерлингов из-за спекуляций с немецкими марками. Мы пили чай за мраморным столом, но из-за низких стульев мы едва доставали до него подбородками. Гомон арабских разговоров, сопровождавшийся чавканьем, отхлёбыванием и прочими неприличными звуками, напомнил мне манеру произносить речи Уинстона Черчилля. Арабы ненавидят французов сильнее, чем нас. Имея на то все основания, они при этом ведут себя корректно при встрече с европейцем, они научились не относить былой негативный опыт на свой счёт. Это делает Дамаск приятным городом для путешественника.
ИРАК
ИРАК: Багдад (115 футов), 27 сентября. – Если это место и могло выглядеть привлекательно, то только в сравнении с той дорогой которой мы сюда добирались. Мы ехали в вагончике на двух колёсах, напоминавшем формой банан, прицепленном к двухместному бьюику, – всё это именовалось достойным словом «аэробус». Позади ехал автобус побольше, родоначальник всех междугородних автобусов. Снаружи наш вагончик был плотно покрыт слоем пыли, а внутри на нас попадали капли из протекающего бака с питьевой водой, нас, изнурённых солнцем, оглушённых дробью камешков об обшивку тонкого пола и задыхавшихся от запаха ещё пяти потеющих пассажиров, подбрасывало по бездорожью пустыни на скорости сорок миль в час. В полдень мы остановились перекусить, ланч в картонной коробке с надписью «Улыбчивый сервис» предоставила автобусная компания. Если мы когда-нибудь запустим транспорт в этих краях, это будет хмурый сервис. Упаковочная бумага, пропитанная маслом, и яичная скорлупа разлетались, губя арабскую природу. На закате мы прибыли в Эр-Рутбу, здесь я обедал по пути в Индию в 1929 году; теперь город был окружён азиатами-чернорабочими, которых называют кули, и их палаточным городком: результат