именно ДЦП, так называемый Детский Церебральный Паралич, который женщина получила с рождения, благодаря врачам – коновалам. Официально Ольга Сергеева была инвалидом, хотя внутренне (да и внешне, по большому счёту) таковым себя не ощущала. Ибо, для того, что бы чувствовать ту или иную ущербность, надо своё нынешнее некомфортное состояние сравнить с чем-то в прошлом. Здоровье с болезнью, боль с удовольствием, счастье с несчастьем.
Сергеевой сравнивать было не с чем. Тело её всегда плохо слушалось, особенно – руки и шея. И там, где обыкновенный, здоровый ребёнок просто подчинялся самовключающимся механизмам физического развития, ей приходилось преодолевать сопротивление собственных нервов, мышц и суставов.
Подобных людей, хоть раз в жизни, но видел каждый. Все они, в лучшем случае, передвигаются неверным, «ломанным» шагом, будто танцуя некий жуткий танец. В худшем – ездят на колясках.
Одним мешают двигаться нормально собственные ноги, другим – спина и плечи, третьим – вообще всё тело.
Завидев их, кто-то (самый тупой) ухмыляется, кто-то (совсем уже не похожий на человека) брезгливо поджимает губы, а кто-то, кого человеком назвать всё-таки можно, сочувственно вздыхает. И даже помогает при случае. Слава Богу, этих, последних у нас и вправду – немало….
Но большинство остаётся просто – равнодушным. Привычно равнодушным.
….А знаете, интересно сравнивать. Скажем, толстомордого, двухметрового, абсолютно здорового дядьку, который, размазывая сопли, кричит, что жизнь не удалась, что всё плохо и ему бедному некуда деваться; и всю изломанную, передвигающуюся судорожными рывками, женщину, но при этом – всегда полную жизнью и энергией, радующуюся этой жизни, и мало того – поддерживающую других людей, попавших в беду. ЗДОРОВЫХ людей!
В своё время Ольге очень помогла мать – Нина Александровна Зарентинова – сильная, волевая женщина, которая не только не отказалась от дочери – инвалида, но и сумела воспитать её бойцом.
Тогда, более тридцати лет назад, Нине Александровне не повезло. Она рожала дочь (кстати, по всем предварительным анализам – абсолютно здорового ребёнка) на Дальнем Востоке. И не просто на Дальнем Востоке, а на Камчатке, в забытом Богом (да и чёртом тоже!), посёлке городского типа на берегу Авачинского залива. Вернее – Авачинской бухты, пахнущей переработанным дизельным топливом, дымом и солью.
Что из себя представляла провинциальная больница на самой окраине дышащей на ладан коммунистической империи, догадаться несложно. Пятьдесят лет без ремонта, с жуткими чугунными койками, осыпающимся потолком и свернувшимся в трубочку линолеумом. В оконные щели задували морские ветра; в столовой, в супе то и дело находили утопившихся от безнадёги тараканов; в туалетах воняло боевыми химическими веществами, от которых перехватывало дыхание и слезились глаза.
По ночам, на дежурном посту, медсёстры бухали с морячками, врачи втихую приторговывали спиртом, на кухне повара проявляли чудеса изобретательности, подменяя дефицитную