поразилась Ольга. «Когда это пёс по асфальту бегал?! Вернее…» – она покосилась на питомца, – «…ходил?! Обычно – по земле, по газонам да кустам. А тут…».
Добравшись до ограды Ботанического сада, они свернули направо и двинулись к реке.
«Тихо как сегодня. И людей не видно. Впрочем, у нас здесь место спокойное. Тем более по утрам….».
Сергеева, быстро оглянувшись по сторонам, вновь развела руки в стороны, быстро сложила их над головой, перед собой, выгнула спину.
Ей вдруг показалось, что она выросла. Конечно же, это было не так, просто – распрямился позвоночник, однако вид окружающего мира для неё сделался другим. Словно шею вытянули, хотя именно на шею она никогда не жаловалась – длинная, красивая, как у Нефертити. Мужики в экстаз впадали.
«Надо всё-таки обратиться к врачу!» – женщина поднялась на цыпочки, вновь опустилась на полную ступню; сделала несколько шагов, вывернув ступни. «Впрочем…».
Она остановилась, огляделась по сторонам.
«Меня же запрут в каком-нибудь научно – исследовательском центре надолго, если не навсегда! Это ведь – небывалый, невозможный случай – вдруг, ни с того, ни с сего исчезнувший церебральный паралич! Мне ж потом будет на свободу не вырваться! И Димка останется один! Не говоря уж обо всей этой фауне» – Ольга покосилась на продолжающего жаться к её ногам, пса.
«Нет! К врачам идти нельзя! Мало того – придётся прикидываться, что моя инвалидность никуда не делась. Изображать болезнь. Вот, не было печали!».
Дойдя до Тверцы, она повернула налево и двинулась по асфальтовой дорожке, вдоль берега.
Ей всегда здесь нравилось. Почти в самом центре довольно большого города, и вдруг – тишина, зелень, свежесть от воды, пастораль прямо. И никуда ехать «на природу» не надо. Вышел из дома, и через пять минут, ты уже на этой самой «природе». Можно искупаться (хотя в силу особенностей организма, Ольга плавать так и не научилась), можно с друзьями шашлыки пожарить, можно просто – посидеть, подышать воздухом, подумать о вечном.
Однако сегодня о вечном подумать не получилось.
Уже метров через пятьдесят, Пандус вдруг, резко остановившись, зарычал. И как зарычал! Ничего подобного женщина от своего питомца никогда не слышала, и даже не думала, что он способен на такое!
Это и в самом деле было страшно!
Теперь Пандус не просто дрожал. Теперь его трясло. Глаза, и без того большие, выразительные, сделались совсем уж огромными, шерсть встала дыбом и как-будто… выросла, что ли?…; на обнажённых клыках появилась пена.
– Да в чём дело?! – испуганно воскликнула Ольга, затем перевела взгляд туда, куда смотрел пёс и вздрогнула.
За кустом дикой малины, растущем на самом краю уходящего вниз под крутым углом берега, лежала… мёртвая собака. И не просто – мёртвая, а зверски кем-то замученная; со вспоротым брюхом и наполовину оторванной головой.
Густая, светлая шерсть, цвета кофе