заулыбался Геракл, выдёргивая новый пучок травы. – Вкусно.
Одна из голов, увидев приближающееся к ней средство гастрономических пыток, дёрнулась изо всех сил, стараясь вырваться из плена.
– Да не ёрзай ты! – заворчал Геракл и попытался подтащить голову поближе, но через мгновение понял, что та отделилась от шеи. – Ой. А это как?
– Г… Гер, сзади! – донёсся вопль Иолая, и живая легенда мгновенно отреагировала, схватив голову ещё одного жирафика.
А затем, через секунду, Геракл поймал ещё одного.
– Так вас тут пятеро! – обрадовался он ещё больше. – Какая у вас большая компания! Ничего, всех накормим! Иолай! Тащи дерево! Жирафы же листву едят!
Головы, услышав обещание, взвыли в ужасе и стали вырываться в попытке выскользнуть из железной хватки. Безуспешно. Геракл не мог допустить, чтобы хоть одно из животных осталось голодным. Герой слишком сильно любил природу, поэтому шансов спастись у «жирафиков» не было.
– Да не ёрзайте вы, – вновь выругался герой и слегка сжал все четыре шеи под мышкой, от чего те захрипели, раскрыв пасти, куда тут же была загружена трава с землёй. – Всем достанется. Ой, да что ж я вас травой-то кормлю. Вы же с деревьев кушаете.
Не дождавшись, когда Иолай принесёт, наконец, дерево, Геракл выдрал свободной рукой ближайший молодняк и, держа его за ствол, стал запихивать в пасть одной из голов. Та попыталась вырываться, но непреклонность искателя чешуи сделала своё дело, и дерево было съедено. Секунду спустя ещё одна вырывающаяся голова была накормлена. А ещё через пару секунд Иолай доволок ещё пару стволов, которыми Геракл тут же принялся кормить остальных жирафиков.
– Видишь, Иол, они уже почти не вырываются! – сказал он бледному другу, который в ужасе смотрел то на Геракла, то на «жирафиков», то куда-то за деревья. – А куда ты смотришь?
Иолай не успел ответить, как за деревьями раздался грохот, и «жирафики» тут же обмякли.
– Ой! – забеспокоился Геракл. – Что это с ними?
– Переели, кажется, – осторожно заметил Иолай, уворачиваясь от ошмётков, летящих из-за рощи. – И спят.
Среди прилетевших кусков туши один оказался был достаточно крупным. Чешуя на нём переливалась всеми цветами радуги. Иолай отлепил кусок от дерева и подошёл к дяде. Тот тем временем теребил обмякшие головы «жирафиков» и явно очень волновался по поводу их состояния.
– Слушай, дядя, а это не чешуя Гидры? – как бы невзначай поинтересовался Иолай у Геракла, который уже собрался делать головам искусственное дыхание.
– Что? – рассеянно спросил сын Зевса, повернувшись к племяннику. – Ой! Правда! Она! А ты где её нашёл?
– Да вон там висела, – показал Иолай на дерево. – Прилетела после того взрыва.
– Странно, – задумчиво произнёс Геракл. – Что же такое с Гидрой могло случиться, что чешую закинуло сюда?
– Не знаю, – пожал плечами лучший племянник сильнейшего древнего грека. – Лопнула,