и поэтому вернулась.
– И что потом? – без особого интереса продолжал задавать вопросы полковник. Всё его внимание было приковано к струйке дыма, которая в затейливом танце извивалась в воздухе и медленно расплывалась где-то над головой.
– Я забрала блокнот и вернулась в зал, где начиналась пресс-конференция.
Фёдор Игнатьевич вскинул брови и вопросительно покосился на Марию. Её прямой спокойный взгляд говорил, что она уверена в себе и других ответов от неё не получить.
– А что случилось? – Мария с любопытством склонила голову набок, словно не осознавала всей серьёзности ситуации.
– Скажи, что ты видела, когда вернулась?
– Ничего.
– Совсем ничего? – Фёдор Игнатьевич сильно затянулся, шумно выпустил сигаретный дым и грубо смял в пепельнице окурок.
– Совсем.
Он тяжело вздохнул, достал из пачки ещё одну сигарету и покрутил в пальцах.
– Ты же не будешь против, если мы тебя проверим на полиграфе, Маша? – полковник равнодушно смотрел на красный огонёк, бегущий к фильтру. Вся затея с допросом ему не нравилась с самого начала, но Сергей Павлович настаивал, хотя и не объяснил причину своих подозрений. Разве можно решить задачу, не зная условия?
– Я не понимаю, что вы хотите от меня. Я же вам сказала, что ничего не видела. В комнате было пусто. Я забрала свой блокнот и ушла, – Мария держалась на удивление очень смело.
– Ты против проверки? Тебе есть что скрывать? – Фёдор Игнатьевич глубоко сел в кресло. Слегка щурясь, он смотрел на девушку. «Если бы я знал, чего хочет Сергей», – подумал он.
– Мне нечего скрывать. Если детектор меня в чём-то оправдает, то я согласна.
– Отлично, – потирая руки, оживился полковник. – Заходите, – нажав кнопку селектора, сухо позвал он помощников.
В комнату вошли двое с чёрным большим чемоданом. Мария слегка занервничала при виде их безразличных лиц. «Данлар ошибался. Это не будет простым разговором, – подумала она, скрипя зубами. – Сказать, что я его человек? Нет. Это может разозлить министра ещё больше».
– Нервничаете? – Фёдор Игнатьевич ухмыльнулся.
– Да. Я ведь даже не знаю, в чём меня обвиняют.
«Я тоже не знаю», – про себя сказал он, но вслух произнёс:
– А вы просто скажите правду. И всё!
– Я ничего не видела в комнате, – спокойным тоном повторила Мария.
– Посмотрим, – маятник метронома плавно качнулся.
Равномерные удары, отсчитывая секунды, посыпались на пол. Тук. Тук. Тук. Стучала кровь в висках, повинуясь их ритму. Комната наполнилась только этим звуком, отражённым от голых окрашенных стен. Все предметы и воздух пульсировали в едином ритме. Тук. Тук. Тук. Били молоточки в голове. Ничего кроме этого звука больше не существовало. Тук. Тук. Тук. Два часа томительных и однообразных вопросов. Два часа метроном стучал, рассыпая время. Операторы показывали Фёдору Игнатьевичу, что тест Мария проходит успешно.
– Значит, умеешь обходить полиграф, – закуривая очередную сигарету, резюмировал полковник.