пятнами, хотя он, конечно, понял, что именно произошло.
– Ревченко! – рявкнул он – слезьте с пациента.
И в установившейся абсолютной тишине раздался голос Светочки:
– Забилось… Сергей Иванович, забилось!
Все уставились на Полину, фельдшер подошла и обняла её, девушка увидела в её глазах слёзы благодарности.
– Быстро, быстро! – заговорил заведующий – в операционную его, быстро! Я его осмотрю! Ревченко, позже зайдите ко мне в ординаторскую.
Полина вся извелась, пока заведующий находился в операционной. Выйдя оттуда и увидев её за столом в коридоре, сказал строго:
– Ревченко, за мной!
Полина прошла за ним в ординаторскую, и стояла теперь посреди кабинета, как виноватая школьница, опустив глаза в пол. Она заметила, что у Сергея Ивановича усталое лицо и в глазах выражение какой-то то ли обречённости, то ли смирения.
Он прошёлся по кабинету, заложив руки за спину, остановился напротив девушки:
– Чего робеешь? Садись вот…
Он словно не знал, с чего начать, и Полина уже испугалась, что вот сейчас он наорёт на неё и погонит прочь.
– Полина – он вдруг назвал её по имени – Ты же понимаешь, что не должна была этого делать?
Девушка кивнула головой и вдруг твёрдо ответила ему:
– Но Сергей Иванович. У него остановилось сердце, и Света ничего не могла поделать… Он мог умереть…
Мужчина встал за её спиной и неожиданно положил руку на хрупкое девичье плечико:
– Полина, насколько я знаю, ты ещё только на второй курс перешла в техникуме. Откуда ты знаешь этот приём? С ударом в сердце? Ведь необходимо знать, куда и как бить, иначе можно сломать рёбра и просто убить пациента…Не каждый врач на такое решится…
– Я много времени провожу в библиотеке – чуть слышно сказала девушка – читаю и изучаю дополнительную литературу…
Врач покачал головой:
– Полина, девочка… Я верю, что ты будешь талантливым врачом – у тебя есть для этого все данные. Но что бы ни случилось, всегда помни – между своими строго очерченными правилами, инструкциями и разного рода бюрократическими, никому не нужными указами и жизнью пациента, выбор всегда должен быть в пользу второго.
Потухшее было лицо девушки посветлело – она поняла, что завотделением принял и осознал её непростой выбор.
После этой тяжёлой смены она пришла домой и без сил рухнула на кровать, проспав до самого вечера.
Когда вышла к ужину, Серафима Трофимовна, глядя ей в лицо, спросила:
– Детка, что-то случилось?
Но Полине не хотелось говорить о случае в её смену – ей казалось, она будет выглядеть неискренне, хвалясь тем, что спасла пациента. Теперь это было её работой, обычным делом – спасать людей, она снова и снова вспоминала слова старенького завотделением и сердце её радостно отзывалось этим словам.
Когда через день она пришла на смену и принялась за свою обычную работу, в одной из палат увидела