эти могикане подпирали небеса своими верхушками, дающие приют разнообразной живности в своих ветвях. Ярослав шёл не спеша, по-звериному втягивая носом воздух с множеством пьянящих ароматов. Как хорошо! Хочется стать лосем, огромным, сильным и мчаться через осенний лес, вдыхая умопомрачительные запахи, чувствуя кожей мягкое прикосновение голых веток, и где-то там, в чаще, встретить свою лосиху… «Ага! – подумал он, – не стать бы лосем с ветвистыми рогами в жизни, а то домечтаюсь людям на смех. Ведь не зря говорят, что мысли могут материализоваться». Ему сейчас не хотелось думать ни о чём, а просто наслаждаться природой, таёжным воздухом с запахами разнотравья, слушать щебетание птиц, да шелест листвы.
К обеду он дошёл до старой стоянки, где он много раз останавливался на отдых во время походов в тайгу. На высоком обрывистом берегу на поляне тёмная проплешина старого кострища и, даже, настил лапника для палатки был на месте от его прошлогоднего похода. Рогульки для котелка тоже были целы. Но валяющиеся вокруг кострища упаковки от сока, жестяные банки от пива говорили о том, что с прошлого лета здесь побывали туристы. Охотники, которые сюда приезжали из года в год, мусора после себя никогда не оставляли. Он снял рюкзак и поставил его на лапник. Скромная пища в рюкзаке: горячий чай в термосе, пара ломтей черного хлеба, в пакете пироги Дарьи Агафоновны, что может быть лучше?
В буйно заросших берегах скрывался омут. Эти угрюмые и, кажется, бездонные чёрные озерца загорожены от прочего мира камышом, зарослями рябины и калины, которые берегут тишь и тревожную красоту потайной речки. Ярослав отошёл за сухим валежником для костра, притащил первую охапку веток, вернулся в чащу, увидел сухое дерево, думал, что это сосёнка погибла, чиркнув топором по стволу, взял щепку, поднёс к носу, понюхал и сам себе не поверил, это оказался реликтовый можжевельник.
Это было невероятно. Откуда он здесь взялся и почему погиб? Ствол был около двух метров. Расскажи Ярослав о своей находке, так вряд ли кто поверит. Кинув мелкие ветки в костёр, он сидел, вдыхая благородный, почти ладанный запах пылающих смол, которые диковинный великан припас за долгий век скрытной жизни. Ярослав не стал открывать термос с чаем, а подвесил на рогульках котелок с водой, сходил в кусты нарвал листьев и веточек смородины и бросил в закипающую воду. Тут же потянуло смородиновым запахом, и он вспомнил своё детство. Его дед всегда готовил чай на травах, то смородиновый, то с малиновыми веточками, ромашковый, с мятой, с листьями лесной земляники или со зверобоем, иногда заваривал иван-чай.
Бросать целое дерево можжевельника, было жаль, но не тащить же с собой через тайгу, этот тяжёлый ствол. Ярослав отрубил три полешка, засунул в рюкзак, надел его, повёл плечами, сделал круг вокруг кострища и, решив, что справится с такой тяжестью, взял трость, сделанную из можжевеловой ветки во время отдыха, и пошёл, сверившись с компасом, надетым на руку, в сторону зимовья, где планировал остановиться. Путь до зимовья предстоял не близкий и вряд ли