листьев, веточку зверобоя и бросил в котелок.
Вскоре по воздуху поплыл вкусный земляничный запах. Ярослав достал из рюкзака тушёнку и оставшиеся от обеда пирожки, открыл банку ножом и поставил на угли погреть. Где-то недалеко закуковала кукушка. «Явно кому-то в гнездо яйцо своё подбросила и радуется», – отметил Ярослав. А кукушка всё не умолкала, тут из леса вылетела напуганная ястребом серая птичка и, ударившись об окно зимовья, рухнула на землю. Ярослав встал и пошёл посмотреть, что с ней произошло, но птичка вспорхнула и улетела, он даже не успел рассмотреть, что за птица была и почему она вдруг налетела на окно зимовья. «Может слепая или это какой-то знак мне? Если бы я ещё мог это понять. Ладно, поживём, увидим, – подумал он и, посмотрев в небо прошептал: «Господи, присмотри за мной, прикрой плащом своим от всяких бед, я всё-таки твоё творение по твоему образу и подобию. Сохрани меня грешного, а я как вернусь домой, сразу схожу в храм и поставлю тебе самую большую свечку и на храм пожертвую»».
Ястреб полетал над поляной, потом кругами ушёл ввысь и вскоре скрылся за деревьями. Ярослав вернулся к костру, сел и стал смотреть на огонь. Стемнело. Ущербная луна выплыла из-за деревьев и осветила своим синим таинственным светом тайгу. Ему показалось, что там, за огромными кедрами и кустарниками кто-то ходит, и он, даже, слышит шаги и шёпот. На него накатила волна страха. Даже не страха, а какие-то неприятные ощущения и его стала слегка потряхивать внутренняя дрожь. Он за свою жизнь много раз один ходил в тайгу, сталкивался с медведями, со стаей волков, но никогда не испытывал такого. Он не понимал, чем вызвано сегодняшнее напряжение. Что не так? Людей здесь не было, и те шаги и шёпот, которые ему послышались, скорее всего, были в его воображении, но откуда взялось это ощущение опасности. Он приложил руку к груди, почувствовав оберег, сгрёб его в кулак вместе с одеждой, посидев немного, решил укрыться в зимовье. Зашёл, закрыл дверь на крючок, затопил печку и, расстелив на полатях спальный мешок, завернулся в него и закрыл глаза.
С наступлением темноты звуки тайги сделались отчетливее. Ветер гудел в вершинах деревьев заунывнее, и скрип мертвых пихт был сильнее. Под полом слышалась возня и мышиный писк. Из щелей в полу веяло холодом, язычок пламени в лампе колебался, и тени метались по бревенчатым закопченным стенам. Ему показалось, что вокруг зимовья кто-то ходит, он встал, задул лампу и выглянул в окно – никого. Только лёг, как снова показалось, что там кто-то есть. Он вспомнил, что и раньше косули и кабаны подходили к зимовью, но такого непонятного ужаса он никогда не чувствовал. «Охренеть, как старушка меня запугала. Ну, Дарья Агафоновна, паяльник тебе в зад!» – возмущённо воскликнул Ярослав, завернулся в спальный мешок и вскоре уснул.
Проснулся рано, за окном чуть-чуть посерела ночная тьма. Полежал, запустив глаза в потолок, обдумал свои дальнейшие действия и встал. Время было раннее, но, несмотря на то, что вчера вокруг него творилось что-то необычное и загадочное,