Но вы все должны отправиться с нами во дворец.
– Мы арестованы?
– Да.
Старик всплеснул руками и умоляюще взглянул на Тремаль-Наика:
– Нас казнят?
– Насколько мне известно, махараджа никому из вас не намерен причинить зла.
– А брамину? К нам он так и не вернулся, и все думают, его уже нет на свете.
Парии гурьбой направились к берегу, волоча за собой тушу огромного крокодила, длиной около двадцати футов.
– Ошибаешься. Он жив.
– И молчит? – Старик осекся, но поздно: слово уже неосторожно сорвалось с его уст.
– А почему тебя это интересует? – Тремаль-Наик крепко взял старика за плечо.
– Просто так. Мне подумалось, махараджа хочет что-то узнать у него, и я не обманулся.
– Не надо юлить, – вмешался Каммамури. – Ты себя выдал. Надеюсь, теперь мы сумеем выяснить все об этом брамине, развлекающемся отравлением министров.
– Что ты такое говоришь, господин? – воскликнул старик.
– Что сейчас велю раджпутам изловить крокодила и тогда мы посмотрим, нравится ли рептилиям мясо париев.
– Хочешь живьем скормить меня крокодилу? Я нищий старик, у меня только и есть что собственная шкура, натянутая на кости.
– Ничего, голодный крокодил и костями не побрезгует, а голодны эти твари всегда. Хозяин, прикажите раджпутам поймать крокодила, да покрупнее.
– Мы сделаем еще лучше. Отправим на охоту париев. Они хорошо разбираются в ловле крокодилов.
– Думаете, согласятся?
Тремаль-Наик отобрал нескольких париев и гаркнул:
– Если через четверть часа здесь не будет крокодила, велю раджпутам перестрелять вас всех, как бешеных псов.
– Ничего не выйдет. – Старик обреченно махнул рукой. – Мы переловили всех крокодилов в этом болоте. Утром убили последнего, самого крупного и опасного. Подстерегли, пока он спал. Но если хочешь что-то узнать, спрашивай. Я не слишком держусь за жизнь.
– Поедешь с нами на слоне. Скажи своим, чтобы не пытались бежать. Сам знаешь, раджпуты стреляют метко.
– Господин, пообещайте, что моих людей не перебьют где-нибудь в дворцовых подвалах.
– Даю слово.
Старик что-то тихонько сказал париям, которых уже обступили плотным кольцом раджпуты, и вернулся к Тремаль-Наику, Каммамури и следопыту; им уже не терпелось отправиться в обратный путь. Все трое словно предчувствовали беду.
Корнак успел покормить слона, дав ему охапку веток баньяна, фикуса и саблевидной болотной травы, которую ботаники именуют typha elephantina.
– Можем ехать? – спросил Тремаль-Наик.
– Слон ждет только приказа. – Корнак сбросил лестницу.
Каммамури подтолкнул к ней парию, предварительно отняв у него древний пистоль. Оружие настолько заржавело, что стреляло, дай бог, один раз из пятидесяти. В свою очередь забравшись в хауду, он сел рядом со стариком. Тремаль-Наик и следопыт уселись напротив.
Сахур втянул хоботом слегка посвежевший вечерний воздух, протрубил