в достижении данной цели является также и то, что пилот угнанного сновигатора имеет высокую квалификацию управления данной машиной и очень профессионален при выполнении манёвров. Он осведомлён о, том, какие меры могут быть применены к нему в качестве сдерживания. В результате нескольких попыток японской стороны догнать злоумышленника, было выявлено, что он начинает экстренное ускорение и набор максимальной скорости при приближении к нему в радиусе полутора миль, которое он соответственно может наблюдать на своём радаре внутри сновигатора, как и вы.
– Вы меня извините, пожалуйста, Елена Маратовна, но можно я тоже спрошу? – внезапно сказала Фрэя.
– Ну, давай спроси… Что?.. – Судареву даже передёрнуло от напряжения.
– Скажите, а каким образом этот человек поддерживает свои силы внутри машины, да ещё и имеет возможность постоянно контролировать радар? Если сновигатор был угнан восемнадцатого вечером, а сегодня утро двадцать второго, то получается, что человек нормально ни ел, ни спал, в течение трёх с половиной суток и при этом как-то сохраняет свои превосходные навыки пилотирования?
– Хватит! – отрезала со злостью Сударева и повернулась к членам управления в безысходной растерянности, – давайте расскажем им всё! Это начинает переходить все границы.
Вся команда оторопела.
– И пусть это сделает японский представитель с переводчиком, у него это лучше получится. В конце – концов, эту кашу заварили они, – с серьёзным раздражением в голосе сказала она.
Группа японцев о чём-то пошептались с начальником штаба командования и остальными членами управления российской стороны, после чего Начальник штаба сказал:
– Хорошо. Сейчас главный представитель японской стороны Тэкэхиро Тахакаси всё вам расскажет, но помните, всё, что вы услышите не должно покинуть пределы этой комнаты. В конце перед выходом отсюда вы все подпишите протокол собрания, и если вдруг где-нибудь кто-нибудь из вас нарушит данное условие неразглашения, вас ждёт военный трибунал по всей строгости закона.
С места медленно встал один из японцев, самый старший, судя по годам. На вид ему было шестьдесят – шестьдесят пять лет. Он был седой, лицо его было каменным, не выражающим никаких эмоций. Он был серьёзного сложения, коренастый. В его движениях чувствовалась размеренность очень аккуратного человека с большим жизненным опытом. Он спокойно прошёл в начало аудитории, молодая девушка – переводчик, покорно и скромно опустив лицо, прошла за ним. Дойдя до конца, он встал посередине перед сенсорным монитором, повернулся к сидящим перед ним и начал медленно говорить на японском языке. Голос его был немного старческий и хриплый. Говорил он достаточно монотонно без пауз. Было похоже на то, что он читает какое-то заклинание на неизвестном языке. Девушка стояла рядом и параллельно переводила сказанное на русский язык в таком же режиме, то есть получалось, что они говорили одновременно, создавая дополнительное эффект оригинальности их выступления.
– Двадцать