И ни автобусов, ни маршруток, ни каких-либо других автотранспортных средств, не считая героической светло-бежевой «девятки».
Наташа метнулась к выключателю.
«Так, свет пока есть. Надо набрать воды».
Тем временем, как наполнялись чайник, три кастрюли, четыре кастрюльки, эмалированное ведро, пластмассовое ведро и два больших таза, Наташа отыскала пачку свечей и пакетик с сухим горючим.
Она родилась в небольшом сибирском городке, там прожила всё детство, окончила школу, потом училась в Питере. А потом, посредством замужества, её занесло в Сочи.
Она любила снег в детстве. Она обожала его в годы студенчества. Ей никогда не приходило в голову, что снег может значиться в списке величайших стихийных бедствий.
Теперь её жизненный опыт гласил:
а) приготовить свечи – электричество отключат;
б) запастись водой – её тоже не будет;
в) сухое горючее – вполне возможно, что и с газопроводом произойдёт что-нибудь неладное.
Впрочем, вместе с отключением электричества автоматически пропадают горячая вода и отопление, но, при данном чрезвычайном положении, это – мелочи жизни. Наташа вообще не могла взять в толк, зачем в доме батареи. Бо́льшую часть года тепло, а когда бывает по-настоящему холодно, они тоже холодные, как и всё вокруг.
«Так, холодные батареи».
Наташа достала из антресоли два пуховых одеяла. Потрогала батареи.
«Слава богу, горячие. Пока».
Пуховые одеяла разместились в кресле.
Вдруг со стороны кладовки донёсся жуткий грохот. Наташа, с дико колотящимся сердцем, выскочила туда.
Всё содержимое художественным беспорядком валялось на полу. Посреди бедлама красовалась счастливая Дашка с большим куском толстой полиэтиленовой плёнки в руках.
– Мамочка! Я нашла!!!
– Дашка, ты что натворила?! Попросить нельзя?
– А я просила!
– А я что-то не слышала! И вообще, могла бы подождать. Видишь же, что я занята!
– Чего ждать?! Мамочка! Посмотри в окно! Мамулечка! Ну неужели ты не понимаешь?! Там СНЕГ!!!!!
Наташа всё прекрасно понимала и прекрасно припоминала. Свет свечи в тёмной комнате, ледяные батареи, мёртвая газовая плита и до нитки промокшая Дашунька. Притом промокшая по двадцать пятому разу. И надеть на неё больше нечего.
Так было в прошлом году, и в позапрошлом, и в поза-позапрошлом.
– Делай, что хочешь, – безразлично сказала Наташа.
Радостная Дашка в минуту оделась, схватила драгоценный кусок плёнки и умчалась на улицу.
– В лифт не садись! – крикнула Наташа ей вдогонку под звук надрывно вопящего телефона. – Алло! – буркнула она в подхваченную на бегу трубку.
– Натаха, ты в окно смотрела?
– Привет, Люсь. Я уже и воду набрала, и свечи с таблетками приготовила, и одеяла достала.
– Во ты даёшь! А я только глаза продрала. Глядь в окно, ну и сразу тебе звонить. Кстати, у тебя хлеб есть?
Наташа совсем забыла, что разыгравшаяся стихия, как пить дать, лишит ещё и хлеба. Его, если и испекут, вряд ли привезут на их гору.
– Ой. Подожди, сейчас гляну.
– Не суетись. Мои вчера все по буханке принесли, ну и я, конечно же, купила. То пусто, то густо, как всегда. Так что, если что, всем хватит.
– Люсик, что бы я без тебя делала?
– Да ладно те…
– Тише! – перебила Наташа.
– Что случилось?
– Тише. Кажется приплыли. У Ирки упээска пищит.
– Что?!
Трубка на том конце провода с грохотом упала на что-то твёрдое. Наташа тоже кинулась к выключателю и, безуспешно им пощёлкав, вернулась к телефону, который уже кричал Люськиным голосом:
– Наташа! Наташ!
– Алло, – отозвалась Наташа.
– Ты права. Приплыли. Да что поделаешь. Давай, спускайся ко мне.
– А может, ты поднимешься, а? У тебя там толпа, а я одна. Вадька, сама знаешь, ещё позавчера в командировку укатил, а Дашунька на улице мотается. Хоть поболтаем спокойно.
– Ладно, уговорила. Сейчас поднимусь.
Минуты через три послышался стук в дверь.
– Заходи, открыто! – крикнула Наташа. – Сейчас упээска допищит, Ирку позовём.
В ответ Иркина упээска, пискнув раз пять-шесть, издала долгое протяжное «пи-и-и-и» и смолкла.
– Посмотри за кофе, – попросила Наташа Люсю и отправилась приглашать на утренние добрососедские посиделки свою соседку из квартиры напротив.
– Натали, ты бог, – падая на табурет, выдохнула Ира, своим внешним видом демонстрируя признаки бессонной ночи и тотальной вымотанности. – Привет, Люсь.
– Привет! Ну, ты и помятая! Аж смотреть страшно! – воскликнула Люся.
– Работала всю ночь, – пояснила Ира особенности своего внешнего