по их наблюдениям, уже недели три. Затем они ненадолго разбежались.
Собственно, «разбежалась» только Люся – к себе домой, а Наташа стала одеваться для предстоящей вылазки на снег.
Настроение поднялось. И действительно: ну нет электричества, отопления и горячей воды, и холодную выключат, а может и газ тоже, что же теперь, помирать что ли?! Не-ет! Вперёд! На горку! На снег! Детство вспомнить!
Ира проснулась. Тьма кромешная. За окном радостные вопли детей и взрослых.
Жгучее ощущение, что снилось что-то очень-очень яркое и важное, но что именно, вспомнить не получалось, как она ни старалась.
Поворочавшись минут двадцать в тщетных попытках воскресить в памяти терзавший ощущением беспрецедентной важности сон, Ира попробовала вылезти из-под одеяла. Холод собачий.
Собрав всё своё мужество, она всё же заставила себя подняться и быстренько занырнула во все шмотки, которые оказались под рукой. Размялась.
«Кажется, жить можно».
Освещая себе путь тусклым светом мобильника (хорошо, что простоял на зарядке вплоть до отключения света), Ира добралась на кухню.
Мучительные попытки хотя бы нащупать, хотя бы отблески приснившегося не желали отпускать.
– Ну и что теперь делать? – вслух спросила она саму себя, усилием воли стараясь подавить непреодолимое желание вспомнить, не желающий вспоминаться, сон. – Света нет, холодно, целая ночь впереди, а я, дура набитая, выспалась. Ну и что теперь делать?
Как она и ожидала, отвечать на несколько модифицированный извечный русский вопрос ей никто не собирался.
Ира попыталась вломиться к Наташе. Глухо.
– У Люси, наверное, – сказала она сама себе и отправилась в указанном самой себе направлении.
Двумя этажами ниже, на кухне при свете двух свечей весело проводили время дружественные соседи: всё Люсино семейство в составе её самой, мужа Фёдора и двух почти взрослых сыновей, старшего Юры и младшего Андрея, а также, забежавшие после зимних забав, Наташа и малолетняя Дашунька.
– Тише! – оборвала Люся очередной анекдот, услышав стук в дверь. – Федь, откроешь?
– Айн момент! – Фёдор чмокнул жену и выбрался в коридор. – Кто там?
– А Вам кто нужен? – послышался из-за двери ехидный Ирин голос.
– Иришка! Солнышко! – едва открыв дверь, Фёдор кинулся обнимать её.
– Федя, прекрати! Меня же Люся убьёт!
– Да-да-да! Сейчас убью, только найду самую большую, самую чугунную сковородку. Ириш, присаживайся. Федя, да отстань же ты от неё! Лучше дай ещё тарелку и рюмку.
– Люся, я пить не буду.
– Что, вообще?
– Нет, только водку не буду, а чай буду.
– Федя, рюмку не надо, тащи чашку. Наташ, будь другом, поставь чайник.
Веселье било через край, будто события, счастливее стихии, лишившей электричества, горячей воды и отопления, просто не бывает.
Чайник радостно зашипел и… стих. Минуты две стояла гробовая тишина.
– Всё, теперь точно приплыли, – медленно и тихо проговорила Люся.
В