Аристарх Поликарпович.
– Я – дизайнер.
– А в какой фирме работаете?
– Ни в какой. Я – «свободный художник». Сама по себе.
– Как интересно. А где Вы учились?
– Как дизайнер – нигде, а как художник – училище, потом Академия.
– О-о!
– Правда, не окончила.
Откуда-то появились Зив и Лоренц. Зив уселся напротив Иры и положил ей голову на колени, а Лоренц устроился на диване сбоку, протиснув свою голову на оставшееся от головы Зива место.
– Какое чудо! – воскликнула Ира и стала гладить их.
Зив довольно урчал. Лоренц мурлыкал.
– Понравилась? – спросил Аристарх Поликарпович у пса и кота.
Зив и Лоренц подняли головы с Ириных колен и кивнули.
Ира рассмеялась и продолжила их ласкать.
– Мои нежности они с меньшим удовольствием принимают, – многозначительно заметил Аристарх Поликарпович. – Кстати, Ирочка, а не могли бы Вы взглянуть на одну картину.
– Взглянуть могу, но если Вы ждёте от меня искусствоведческого анализа, Ваши чаяния напрасны. Я не сильна в этом.
– Вот и замечательно.
Аристарх Поликарпович на минуту вышел и вернулся, держа в руках обещанное произведение.
Сердце Иры бешено забилось. Глоток воздуха, пойманный открытым ртом, потерялся где-то в лёгких. Она, с трудом переводя дыхание, спросила:
– Откуда она у Вас?
– Мне её подарили. Но что Вас так взволновало? – спросил Аристарх Поликарпович, окидывая Иру цепким взглядом.
– Это – моя работа, – как в полусне проговорила Ира.
– По-моему, Вы, Ирочка, гениальный художник.
– В связи с некоторыми обстоятельствами моей личной жизни я поклялась себе больше никогда не заниматься всерьёз живописью. Теперь я – дизайнер.
– Ирочка, я, безусловно, не искусствовед, но, по-моему, Вы просто обязаны начать писать снова.
– Спасибо, очень приятно, – улыбаясь, произнесла Ира и протянула предмет своего творчества Аристарху Поликарповичу.
– Скажите, – начал он, беря картину из её рук, – эта работа значит для Вас что-то особенное?
– Да. Эта – самая последняя. Я написала её за одну ночь. Хотела потом забрать из салона, но, когда пришла, мне торжественно вручили целую кучу денег и радостно заявили, что все работы проданы. Честно говоря, я тогда расстроилась из-за неё. Не ожидала, что вновь увижу.
– Если она так памятна для Вас, возьмите! – Аристарх Поликарпович протянул ей картину.
– Нет, нет! Что Вы! Это уже прошлое.
– Что ж, тогда она останется со мной.
Аристарх Поликарпович отнёс картину на место.
– Знаете, для меня она тоже многое значит, – сказал он, вернувшись.
Ира продолжала гладить Зива и Лоренца.
Игорь Афанасьевич с изумлением наблюдал за ней. Такой он её никогда не видел. Казалось, будто она светится изнутри.
– Ирочка, – голос Аристарха Поликарповича вывел Иру из оцепенения, – я, властью данной мне моим почтенным