лишь в том случае, если она слишком близка к правде. В противном случае… Только для очень подготовленного человека будет иметь смысл информация, что некая Вяземская умеет мгновенно повергать человека в состояние комы и каталепсии. Причём – голыми руками. Всем остальным с тем же успехом можно рассказать, что она по ночам летает над Москвой на метле. Силы ПВО по такому случаю в боевую готовность приводить не станут.
– Это просто медицинский термин. Если кто-то мне очень не нравится, я могу сделать так, что он потеряет способность двигаться, если нужно – заодно видеть и слышать. На минуту, на час, на год – как пожелаю…
Разведчики поверили. Сразу. Не тот случай был, чтобы сомневаться. Тем более они видели, что эта же некрасивая (днём, кстати, она была куда страшнее, чем сейчас), но чем-то неуловимо привлекательная, даже влекущая (а так нередко бывает), женщина сотворила с целой группой чекистов. Он находился не дальше тридцати метров от центра событий и отчётливо помнил, что сначала нападавшие повалились на дорогу, а только потом появился автобус ОМОНа и в дело пошёл газ.
Вот, значит, в чём дело.
– Так какие у нас проблемы в таком случае? – спросил он.
– Такие, что они по нас будут стрелять из настоящего оружия со всех направлений. Наверху ночь. У них, скорее всего, есть инфракрасные прицелы и тепловизоры, у нас – нет. Плюс – подавляющий численный перевес. Потому выигрышная тактика – наносить удары по отдельным компактным группам, не имеющим зрительной связи с другими, и мгновенно исчезать. Работать буду я, вы – прикрывать тыл и фланги. Главное – не шуметь. Стрелять в крайнем случае и наверняка. Уловили?
– Так точно.
– Вот, значит, так и будем соображать. Наших наверху тринадцать человек, здесь мы с вами, полковник семнадцатый. Парализаторов у нас четыре. Думаю, справимся. Общая цель, если я правильно поняла, – обеспечить отход всех ваших. Когда последний уйдёт с завода – вы следом. А дальше мы сами.
– Не вижу смысла, – возразил Григорий. Если можем тихо уйти все – всем и уходить. Вам – чего зря рисковать? Это ж мы вас сюда вытащили, получается…
Всё правильно, он ведь бывший замначштаба бригады по разведке, мыслит тактическими категориями.
– Знаешь, друг, надо мной – сразу два полковника, наш и здешний. Они так решили – живым, из тех, кто пришёл, отсюда никто не должен уйти. Тут вам и политика, и психология, и боевая необходимость. Так что обсуждать мы ничего не будем. Замётано?
– Ну вам виднее, конечно, – согласился офицер. Тоже майор, наверное, судя по последней должности. Как и их консьерж. И Эдуард должен майором быть, раз комбат. Так она и спросила. Они подтвердили.
– Ну вот, а я подпоручик всего, но подчиняться всё равно придётся, вы уж извините. Вперёд!
Секонду в эти минуты было не слишком весело. Будто мало вчерашнего. Вернулся живым домой, собрался отдохнуть. Нет, пожалте бриться!
Высадив из машины Фёста со здешним майором и Людмилой, он сопроводил их до первого поста за оградой завода. Ничего подозрительного не заметил. Машины поставили на приличном