опять врёшь, – выдохнул он в мой приоткрытый рот. – Я хоть и слепой, но в полном рассудке.
– Всегда ж ты знаешь, когда я вру, – печально прошептала.
– Твой голос дрожит. Тебе страшно, а от этого я тоже нервничаю.
Мой хам поглаживает пшеничные волосы, даря ощущение полного покоя и странной эйфории.
– Ничего мне не страшно, и он совсем не дрожит. – Голова упала на его плечо.
– Ты мило обманываешь. Но будем считать, что я верю тебе, – иронично хмыкнул тот.
Один конец его пухлых губ дрогнул. Властно взяв двумя пальцами мой подбородок, он поднял его и вжался в уста жадно, требовательно, будто желая забрать моё дыхание себе.
– Никогда не думал, что привяжусь к… – Подопытный резко замолчал.
– К кому? – на выдохе спросила я.
– Да так… – он оскалился, отпустил меня и сел в кресло поудобнее.
Я посмотрела на парня, стараясь запечатлеть в своём сознании его образ.
Самолёт приземлился утром, мы вышли из него, вызвали такси и отправились по адресу, который я отправила бывшей жене своего эксперимента.
Машина высадила нас у дома на берегу моря. Я сняла тапочки, погружаясь в тёплый песок. Обхватив его руку, поднялась с ним на крыльцо. За заветной преградой – семья, которая ждёт его всей душой.
– Доктор? – старается дозваться он.
Я повернулась к Подопытному, милая улыбка озарила моё лицо. Дрожащими пальцами, не отрывая взгляда от моего нахала, нажала на звонок, от чего сама дрогнула, поняв, что всё скоро кончится.
Пленив его ладонь покрепче, прошептала:
– Я люблю тебя. Да, ты прав, я поверила в любовь и ты мне помог в этом,– тараторю, желая успеть. – Ты самое дорогое, что теперь есть у меня. Все научные труды и стремления оказались пылью.
– Доктор Франкенштейн, ты чего? – перебил он меня.
– Констанция. Так назвали меня настоящие родители. Это имя данное при рождении.
Кирилл рассмеялся заключив меня в объятия.
– Спасибо, – сдавленно произнёс он.
Горло перекрыло от наплыва чувств.
Дверь раскрылась. В ней показалась та самая девушка, которая была с моим “экспериментом” во время его смерти.
– Боже! – завопила худенькая женщина с длинными каштановыми волосами. – Саша, он здесь! Папа приехал!
Я отошла от родного мне хама, освободив его от себя, радуясь воссоединению близких. Маленькая девочка кинулась к отцу, они заволокли мужчину в комнаты. Появились пожилые люди, они начали обнимать его и целовать. По моим щекам покатилась солёная вода, губы трясутся. Сжав их в тонкую линию, я могу лишь смотреть, как он счастлив. Улыбается, смеётся…
Душу разрывает. Будто я качусь кубарем с обрыва и это уже не остановить.
– Благодарю вас, – улыбнулась его бывшая. – А вы почему не заходите?
– Мне надо идти. Про эту мою собственность никто не знает. Живите здесь. Мне она больше не нужна. Не понадобится. Обратно не возвращайтесь или вы лишитесь…
– Кирилла?! – сразу оборвала