против испанцев или осман. Единственное, что ты можешь оставить – что ты, в самом деле, пока еще способен создать и оставить после себя, – так это свои записки о Стране Скифских Могил. Но тогда какого дьявола ты пытаешься испытывать судьбу? Сиди и работай! Денно и нощно работай! И да озарит тебя звезда вечного путника».
14
– Госпожа графиня, Коронный Карлик уже явился, он здесь, у наших ворот!
Клавдия д’Оранж чуть приподняла голову, но остальная часть тела, зажатая телами драгун-шведов, отданных ей королевой Марией Гонзагой в телохранители, все еще оставалась во власти двух предававшихся экстазу любви мужчин, и силы для того, чтобы что-либо ответить служанке, у нее уже не хватало.
– Вы слышите меня, госпожа графиня? – насторожилась служанка, и по силуэту ее, вырисовывающемуся на фоне занавеси из красного китайского шелка, д’Оранж проследила, как девушка вцепилась в ткань руками и даже уткнулась в нее лицом, хотя голос по-заговорщицки приглушила.
– Встреть его. Встреть и задержи, – почти простонала графиня, припадая к холодному плечу белокурого любовника, к которому была обращена лицом. Жаркое дыхание второго она слышала у себя на шее, и вцепившиеся в нее руки вот-вот должны были растерзать ее грудь. Но только одного опасалась она сейчас – как бы этот скандинавский изверг не вгрызся своими по-слоновьи белыми, крепкими зубами ей в шею.
– Все, все! – озлобленно, словно подвергшаяся нападению двух залетных самцов львица, прорычала она, пытаясь вырваться из объятий рассвирепевших готландских красавцев. – Оставьте меня, иначе прикажу повесить вас в этой же спальне.
Узнав, какому унижению подверглась д’Оранж после неудавшегося покушения на Диану де Ляфер, королева сказала: «Теперь-то вам уж точно не обойтись без надежных телохранителей. Двух шведов-лейбгвардейцев вам хватит? – и, хитровато прищурившись, кокетливо, почти шепотом, добавила: – Неутомимы и молчаливы, как и подобает тело-хранителям…»
Это свое «тело-хранителям» королева произнесла с таким скабрезным подтекстом, что д’Оранж поневоле зарделась. Однако на самом деле ни очевидный смысл, ни подтекст сути этих королевских гвардейцев не соответствовали. Поскольку на самом деле они оказались хладнокровными и неутомимыми телотерзателями.
«Но ведь именно это королева, очевидно, имела в виду, – подумала д’Оранж после первой проведенной с ними ночи. – Для Ее Величества это такая же истина, как и для меня. Просто я не сразу уловила смысл сказанных ею слов».
– Да оставьте же меня, – уже не приказывала, а молила графиня. И все же сдалась, уступила, понимая, что не в состоянии погасить порыв того бешеного сладострастия, с которым норманны завершали терзание ее тела.
Наконец они оба поднялись и спокойно, не спеша, пошли в соседнюю комнатку – презрительно-безразличные к ней, ослепительно-молодые и сильные.
Графиня посмотрела им вслед глазами неудовлетворенной волчицы, неожиданно оставленной так и не подравшимися