на нее с улыбкой. И Света не могла понять, ее голова кружится от этой улыбки или от выпитого глотка алкоголя.
Не дождавшись ответа, он отвернулся к телевизору и приложился к горлышку своей бутылки, задержавшись на нем губами чуть дольше, чем требовалось, чтобы сделать глоток.
Она хотела бы спросить о крыльях, но не решалась. Кажется, он больше не злится. И осознание этого развеяло остатки тревоги. Рядом с ним было так спокойно, как будто она снова вернулась домой.
Под монотонное жужжание телевизора она чувствовала, что глаза уже слипаются, и голова делается тяжелой, но уходить не хотелось. Света придвинулась поближе к Зару и, с минуту поколебавшись, положила голову ему на плечо, уткнувшись носом в его шею и с наслаждением вдохнув чистый и свежий запах озона, едва уловимый в расслабленном состоянии.
Он замер, дыша редко и поверхностно так, что плечо оставалось неподвижным. Стало так хорошо и спокойно, что она готова была так сидеть целую вечность.
– Эй, не надо дрыхнуть на мне, – проворчал он, наконец, легко подергивая плечом. – Иди спи в кровать.
– Я не усну одна, – пробормотала она ему в шею, уже не совсем соображая, что говорит. Мысли путались, цепляясь одна за другую. И лишь желание ощущать его рядом было достаточно отчетливо. – Посиди со мной на кровати, – попросила она, с робкой надеждой поднимая глаза на его профиль.
– Может тебя еще и по головке погладить, – отозвался он резко, снова дергая плечом и сбрасывая с себя ее голову.
– Можешь и погладить, – согласилась она, не чувствуя уже сил, чтобы огрызаться в ответ.
Зар поднялся с пола, распахнул дверь в спальню и бухнулся на кровать поверх покрывала. Туда, где она спала прошлой ночью. Света торопливо забралась под одеяло с другой стороны и прижалась к его боку сквозь разделяющее их одеяло и покрывало. Его ладонь легла ей на макушку и пальцы принялись лениво ворошить волосы. А Света, уже засыпая, подумала о том, что он не такой уж плохой, каким хотел бы казаться.
Второй этап. Алчность
Зар
В этот раз она потребовала от него еще больше. Но опять совсем не того, чего он так жаждал. Демон лежал поверх одеяла, под которым свернулась клубочком чистая душа, и едва дышал. Когда же это закончится? Но он чувствовал, что и на следующих этапах Испытания это влечение никуда не денется. И ему придется думать либо о том, как продержаться до конца, либо о том, как соблазнить ее аккуратно, чтобы не испугать и не вызвать отторжения.
Злость на нее испарилась бесследно, может благодаря ящику пива, а может потому, что на нее просто решительно невозможно было злиться. Когда она неловко топталась на пороге, смущаясь от идущего по телеку хентая и мучаясь от раскаяния, что обидела его, он вдруг понял, что злости больше нет. Она совсем не понимала его, но в то же время страдала от бессмысленного чувства вины перед ним. Зару даже жалко ее стало. Ведь это он вырвал ее из привычной среды, заставил принять клятву при вступлении в Испытание, и теперь еще и злился на нее, а она даже понять