которая змейкой спускалась вдоль высокого забора. Скользя по мокрому снегу, уворачиваясь от сухого колючего репейника и обходя кучи собачьего помета, Петр сбежал вниз к Кривому переулку, который упирался в широкий поперечный Мокринский переулок. Проходя церковь Николы Мокрого, наскоро перекрестился, обогнул колокольню, и вышел на пустырь, где в своей норе его уже ждали щенки. Петр шел и думал о собачьих детях, к которым так привязался за этот месяц, и представлял себе, как теперь их вылечит. Он знал, что они его уже почувствовали. И действительно, как только он вышел из-за колокольни, на вершине склона увидел питомцев, которые наполовину выползли из пещеры. Вытянув в сторону своего спасителя лохматые морды, они широкими ноздрями нюхали воздух. А когда он приблизился, перевернулись на спину и приветствовали Петра дрыганьем лап в воздухе. Они повизгивали от радости, а иногда скулили от боли, но все равно были до такой степени рады своему целителю, что, вылизав его руки, тянулись языками к лицу, не обращая внимания на боль. Петр ласково тормошил их большие головы и теребил свалявшуюся в комки шерсть, запуская в нее пальцы. Насладившись игрой, он дал каждому щенку по куску мясного пирога. Который они, рыча и оглядываясь друг на друга, с жадностью в мгновение ока поглотили.
Когда с едой было покончено, Петр приступил к промыванию ран. Он использовал талую воду. Тщательно очистив раны от гноя и червей, которые за несколько дней его отсутствия снова образовались в ране, Петр густо нанес самодельную мазь на обе задние лапы каждому щенку и плотно их забинтовал. Перед уходом он некоторое время поиграл с ними и, уже уходя, потрепал каждого за ухом. Спускаясь по склону, Петр еще долго слышал протяжное повизгивание щенков, наивно полагая, что это проявление радости от встречи с ним.
Глава шестая. Школа
Протолкнувшись через толчею продавцов и покупателей на Красной площади, Петр пробился к Спасским воротам, стащил шапку с головы, трижды перекрестился на икону Спаса Смоленского и прошел под сводом ворот на территорию Кремля. На Ивановской площади людей было не меньше, чем на торгу. Недалеко от колокольни Ивана Великого находилась главная контора площадных подьячих. Вокруг этой конторы ежедневно, чуть ли не круглосуточно, собиралось огромное число просителей. Больше всего на площади было калек, больных и убогих, которым за малые деньги, а иногда, проявив человечность, и безденежно, площадные подьячие писали челобитные царю для выделения царской милости бесплатного лечения или выдачи из царской казны рублевик на пропитание. С ней челобитчик шел к дьяку Аптекарского приказа за резолюцией, без которой царь и боярская дума не рассматривали прошение. Поэтому очередь от конторы площадных подьячих практически в том же составе переходила к крыльцу Аптекарского приказа, благо они находились недалеко друг от друга. Народ уже прослышал, что сегодня после думского сидения царь Федор Алексеевич собирается посетить лекарскую