сойдёт с ума и перестанет представлять угрозу, никто о ней не вспомнит. Общественный дом – как раз то место, которое подходит для реализации такого плана лучше всего. И всё бы ничего, если бы в дело не вмешался внук! Теперь, что бы он ни сделал, это только усугубит положение и бросит тень на Эмирхата. Трон шаток, и все это знают. Во времена правления её сына подобного не было, и в том была заслуга Лизабет, которая вовремя женила Государя. А внук? Ему скоро двадцать два, а он ещё не женился.
– Его вины в этом нет, – начала Лизабет. – Здесь оплошность матери!
– Что же я могу поделать? – отвечала её невестка Лимара в который раз. – Разве я запрещаю знакомиться?
– Это твой долг! Долг любой матери в любой семье.
– Он – взрослый человек, Лизабет. Мужчина. Государь! Я не могу ему указывать. Когда Вы женили нас, мы были намного младше.
– Опять отговорки. Хорошо, и это я тоже возьму на себя! Может, хоть в этот раз повезёт с невесткой! – Лизабет пересела на диван.
Нинель сидела в углу залы и делала вид, что читает. После трапезы, когда она услышала о выстрелах в саду Общественного дома, девушка не могла успокоиться. Ей постоянно чудилось что-то.
Она по очереди боялась за каждого близкого, а потом – за всех вместе. Ей было всего семнадцать, Нинель жаждала любви и дружбы, но у неё не было ни того, ни другого. Начитанная не по годам, она производила приятное впечатление. Ей нравилось всё, что давало знания или помогало отвлечься от скуки.
Единственный друг, который у неё когда-либо был – это брат. В детские годы они были неразлучны, но Дамир стал Государем, и теперь всё переменилось: редко видятся, мало разговаривают, у него – нескончаемые мужские и взрослые дела, а у неё – девичьи глупости. Как только Нинель узнала о землянке, в её нежной душе появился призрачный огонёк, наивная надежда, что ту девушку пригласят во Дворец, и, наверняка, они подружатся. Но землянка пропала, а куда делась, известно лишь брату (Нинель до сих пор не привыкла называть его Эмирхатом). Теперь они не на равных, он может даже не ответить ей или отчитать за любопытство. Хотя он не сделает этого: у него доброе сердце!
Государь вошёл. Тихим, усталым шагом он приблизился к столу. Лимара, расстроенная и печальная, повернулась к вошедшему. Её лицо, казалось, говорило: «Я никогда не стану здесь хозяйкой, буду вечно, как девчонка, во всём подчиняться Лизабет. Но ради тебя я на всё готова!» Дамир знал этот взгляд, в последние годы так часто приходилось его видеть. Он вздохнул. Бабушка опять отчитала его мать за то, что он одинок, а у Империи нет наследника. Значит, сегодня эта «земная» тема точно не поднимется. Но нет! Он поспешил с выводами.
– Как я рада, мой дорогой! – Лизабет подошла к внуку и подала руку для поцелуя, которую тот, против обыкновения, не взял в свою. – Отчего так долго? Там была перестрелка? Тебя ранили? – она искусно изображала беспокойство.
– Неотложные дела, только и всего, – ответил Дамир непринуждённо.
– Мне