Реформистский (или прогрессивный либо либеральный) иудаизм: базовые знания, история и современность
идеологию «пророческим иудаизмом»), он рассматривал этику вкупе с моралью как стабильное ядро религии, в которой соблюдение ритуалов радикально трансформировалось на протяжении веков. Тем не менее, ритуалы рассматривались в качестве средства для достижения связи с наследием прошлого и эйфории.
Реформацией же в целом утверждалось, что ритуалам требуется сохранение, отмена либо изменение в зависимости от того, служат они высшим целям либо не служат. Подобной позицией допускалось большое разнообразие практик. В «классические» времена личное соблюдение ритуалов сводилось практически к нулевой отметке.
Если взять послевоенную «Новую Реформу», она придала регулярным практическим действиям как средству вовлечения прихожан новое значение, отказавшись от дезинфицированных форм «классики».
Другой ключевой аспект реформистской доктрины – личная автономия каждого приверженца, способного на формулирование своего собственного понимания и выражения своей собственной религиозности.
Уникальность Реформизма среди всех еврейских конфессий состоит в том, что им человек ставится в положение уполномоченного толкователя иудаизма. На данную позицию первоначально оказала влияние кантовская философия и тот значимый вес, который она придавала таким вещам, как личное суждение и свобода воли. Эта в высшей степени индивидуалистическая позиция также оказалась одной из серьезнейших проблем движения, ведь она создавала препятствие созданию четких руководящих принципов и стандартов, необходимых для позитивного участия в религиозной жизни и определению того, что именно ожидалось от членов движения.
На ранних этапах движения имело место совпадение понятия автономии с постепенным отказом от традиционной практики (которой большая часть его членов и еврейская общественность в целом пренебрегала до и во время становления Реформации). Это было ключевой особенностью в «классический» период, когда Реформа была похожей на свое протестантское окружение. В более позднее время она стала применяться ради того, чтобы побудить приверженцев осуществлять поиск своих собственных способов приобщения к иудаизму.
«Новым реформизмом» оказалась воспринятой критика Розенцвейга и иных мыслителей в отношении крайнего индивидуализма, он сделал больший акцент на традициях и общине. Хотя ни в коем случае не заявлялось о связи с каким-то непреодолимым авторитетом – понятие вмешивающегося, повелевающего Бога деноминационной мысли оставалось чуждым. Подход «Новой Реформации» к данному вопросу характеризуется попыткой нахождения золотой середины между автономией и некоторой степенью конформизма, а также сосредоточения на диалектических отношениях между ними.
Движение никогда полностью не отказывалось от галахической аргументации (традиционной юриспруденции), как из-за необходимости иметь прецедент для противостояния внешним обвинениям, так и из-за преемственности